«Я заявляю о непричастности к терроризму». Последнее слово политзаключенного Энвера Кроша в суде

25 ноября политзаключенный Энвер Крош выступил с последним словом в Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону, заявив о своей невиновности.

«Я — сын Умера, Энвер Крош, мусульманин. Один из числа крымских татар. Родился и живу на нашей коренной земле — в Крыму. Всю свою сознательную жизнь я воспитывался в семье с твердыми принципами: быть максимально полезным обществу и, разумеется, не очернить честь и достоинство родителей. За свои более чем три десятка лет многое довелось увидеть, чего-то достичь, а впереди — еще много планов, которые надеюсь реализовать. В достаточно раннем возрасте я женился, а впоследствии стал отцом троих прекрасных детей, воспитанию которых стараюсь уделить много времени.

К сожалению, я и мне подобные стали одними из заложников новой истории притеснения моего народа. Несколько десятков лет назад мой дед поведал мне о жестоких временах депортации. Боль, страдания, потеря близких, гибель детей и взрослых… В одночасье обвиненный в предательстве народ, который в эти годы потерял половину своего населения. Некогда дружные, мирные, составляющие устойчивый слой социальной жизни в обществе — они были раскиданы во многие регионы СССР. Мой народ был растрепан, унижен, очень сильно избит, но не пал духом…

Пройдя все трудности, долгие годы восстановления, только в конце 80-х люди начали возвращаться в Крым… И вновь потрачено много сил и времени на восстановление статуса в обществе и возвращение уважения к себе. Они развивали традиции и язык и, самое главное, заложили твердый фундамент для развития своей культуры.

Примечательно, те ужасающие преступления в 1944 году признаны ошибкой, а народ был реабилитирован. Вот так — ошиблись. И когда люди наладили быт, стали воспитыватьдетей, научились многим востребованным профессиям, когда они принесли благо обществу, обрели покой, события 2014 года вновь разделили жизнь моего народа на «до» и «после».

Мы вновь стали слышать ярлыки, навешиваемые на наших соотечественников единоверцев — «экстремисты», «террористы», «диверсанты», «шпионы» и т. д. Новости были как холодный душ. Кто-то без вести пропал (в частности, Решат Аметов, вышедший на одиночный пикет, а после найденный убитым), Эрвин Ибрагимов (до сих пор нет вестей). Пытки (Ринат Параламов, Нариман Аметов, в том числе я, а также многие, о ком я запамятовал или вовсе не знаю). Более сотни закованы за решетку, среди них — старики, у которых уже есть правнуки (Халил Мамбетов и многие другие). Больные, заболевания которых несовместимы с содержанием в тюрьме (Тофик Абдулгазиев, Амет Сулейманов и еще многие, состояниекоторых в таких условиях ухудшается).

Насколько бы мы ни были притесняемы, мы не теряем равновесия, объективности, здравомыслия. Наша борьба за справедливость тогда (в годы депортации и по конец 80-х) и сейчас имеет исключительно мирный характер. Зная законодательство страны, изучая законы, боремся за свои права, не выходя за рамки правового поля.

Среди тех, кто подвергается репрессиям, притеснениям, —социально устойчивые личности. Непьющие, не наркоманы, не убийцы. В большинстве своем — многодетные отцы, заботливые мужья, гордость для своих родителей. Почему мы становимся мишенью для правоохранительных органов? Этим вопросом озадачивается каждый, кого прямо или косвенно коснулся репрессивный механизм, который устраивает хаос и бедствие там, где ранее был покой и уют.

Фабрикуемые уголовные дела порой не поддаются здравому смыслу, они полны цинизмом и жестокостью. Те, кто в обществе вызвался служению порядка, надев корону власти, чинят в отношении мирных граждан зверские преступления. Я не понаслышке об этом заявляю. Этот яд мне неоднократно пришлось испить из кружки правосудия. Не хочу быть голословным, приведу пример из собственного опыта. Итак, попробую очень кратко.

Середина декабря 2015 года. Вечер, ничем не отличающийся от предыдущих. Раздался звонок. Как странно, оперативник, к тому же родственник моих близких,убедительно просил приехать к отделению милиции.

По прибытии в кабинет начали допрос незнакомые мне сотрудники. Все их разговоры были на тему наркотиков. Чтобы вы понимали, за свою жизнь я не выкурил даже одной сигареты, лишь баловался в детстве несколькими затяжками. Допрос ничем положительным для них не оказался. Мне нужно было совершить вечернюю молитву, мне позволили это сделать в соседнем кабинете. Куртка и телефон остались, где меня допрашивали (моя ошибка, как понял в последующем).

После совершения молитвы сразу не допустили в кабинет, заподозрил что-то неладное. Лишь зайдя спустя 30 минут, увидел телефон в руках оперативника. Взяв куртку в руки, начал встряхивать. Из кармана выпал пакет из-под пачки сигарет с веществом зеленого цвета. Такая глупая, абсурдная ситуация, где и доказать не можешь, что содержимое тебе не принадлежит. Руками не трогал, несмотря на неоднократное давление сотрудника.

За считаные минуты появился следователь, начал оформлять протокол. Тут же понятые — женщина и мужчина, на вид будто стакан не оставляют. Далее — свидетель. Молодой парень с капюшоном на голове, маской на лице. Даже не заходил в кабинет, а лишь с порога, указав на меня, как на продавца наркотиков именно ему.

Вот и все. За считаные минуты уголовное дело готово. Но эта была лишь часть плана для меня той ночью.

Позже появились люди в гражданке, в костюмах. Один из них предложил порвать протокол взамен на сотрудничество. Невероятно, но факт: для меня все это происходило, будто в фильме. Я был в главных ролях, жертвой обстоятельств, чья дальнейшая судьба зависела от фантазии, желания, планов тех, кто считает себя хранителями порядка. Историю можно расписывать и растягивать на много листов, указывая на множество деталей и последующих пыток током за отказ в сотрудничестве и т. д. Но по милости Всевышнего мне было суждено вернуться домой, к семье.

Так вот, акцентирую ваше внимание, на том, как за считаные часы я стал преступником. В тот момент я мог оказаться за решеткой на пять и более лет или вовсе пропасть без вести.

Зачем нужно заключение человека в тюрьму? Искупить вину за преступление и больше не повторять ошибок подобных. Скажем так, взять урок. В чем же наша вина, в частности, моя? Что я должен поменять в своей жизни? Перестать молиться, как я понимаю? Не изучать свою религию и не делиться ею со своим окружением? Не устраивать мероприятия в честь праздников? Не посещать мечети и особенно не общаться на религиозные темы? Не интересоваться политическими событиями и тем более не давать им свою оценку? Наверное, так…

А иначе правоохранители вновь меня будут считать вербовщиком, организатором каких-либо запрещенных ячеек. Ведь для них это просто — вырвать из контекста что-либо, затем придать вид запретности, вовлекая так называемых экспертов. Пьющие, гуляющие, проявляющие безразличие и ведущие пассивный образ жизни — такие не в поле зрения правоохранителей. Уподобиться им, тогда они успокоятся? Тогда перестанут обращать внимание, оставят меня в покое? Ну а как, как иначе?

Поэтому я уверенно заявляю, что наше преследование — из-за активной позиции в обществе. А все остальное — лишь ширма устрашающий историй о террористах.

Сегодня я на скамье подсудимых. Обвиняюсь в страшных преступлениях, за которые грозит очень длительное время заключения. Как бы это ни звучало абсурдно в моем подсознании, но это не страшный сон, а реальность. Реальность, в которую погрузили сотрудники ФСБ и все, кто им подчиняется.

Навесив ярлык террориста, меня и мне подобных в одночасье оторвали от прежнего быта, прежней уже жизни. Я и остальные подсудимые стали мишенью из-за активной позиции в народе, религиозных убеждений. Следствие и прокуратура утверждают, что мы являемся носителями опасных для общества религиозных взглядов, идеологии запрещенной в России партии Хизб ут-Тахрир*. И, более того, являемся ее участниками, а я — и вовсе организатором в нашем регионе.

Знаете, я с раннего детства, благодаря дедушкам, знал о многих, как мне казалось, религиозных обычаях. Они старались научить тому, что знали и чего придерживались. Но более сознательное знакомство с Исламом для меня началось после завершения школьного периода.

Начал совершать намаз, держать пост, ходить в мечеть. Мне всегда было интересно послушать что-то новое и стараться этого придерживаться. Для меня не было важно, что существуют разные группы в Исламе. Мне важен был собеседник и его знание об Исламе. Я старался впитывать знания, практиковать и делиться с близкими, друзьями. Но никогда не жил чьей-то головой. Всегда взвешивал знания, если убеждали мое сознание — принимал.

Позднее узнал, что в исламском мире, впрочем, везде, где проживают мусульмане, существуют различные религиозные группы. Они не отличаются в основах, но имеют свои видения, каким образом привести мусульман к развитию в том или ином регионе. Тогда слышал, что у нас, в Крыму, есть салафиты, Хизб ут-Тахрир*, хабашиты, Аль-Раид.

Салафиты большое внимание уделяли темам единобожия, считая это основной проблемой мусульман. Понимание единобожия и деталей приведет к развитию мусульман.

Хизб ут-Тахрир* говорили о построении исламского государства на мусульманских территориях, по пунктам расписывая, каким образом достичь этого. А на светских территориях ограничивались призывом мусульман к основным столпам религии и чтобы они были политически грамотны.

Хабашиты могли выезжать в незнакомые регионы, временно проживать там, знакомиться с населением и доносить основные каноны Ислама, стараться донести призыв в каждый дом той местности. Оставляя временно свои семьи, привычный и комфортный быт.

Аль-Раид занимались больше благотворительной деятельностью. Строительством мечетей, раздавали литературу, привлекали учителей, организовывая уроки для детей и взрослых. Помогали с путевкой в паломничество, организовывали лагерь для детей-учеников (в 11 лет я был одним из счастливцев) и помогали решать другие материальные нужды мусульман.

Такое положение и развитие мусульман было в Крыму во всех его уголках. Где-то было более активно, а где менее. Но подпитка у мусульман всегда была на хорошем уровне (морально, духовно, материально) — это не могло не радовать. Конечно, были споры, дискуссии. В чем-то приходили к общему, в каких-то вопросах каждый оставался при своем мнении. Но единство было очевидно. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не слышал ни от кого о насилии, терактах, захвате власти, нетерпимости к другим вероисповеданиям. Ибо в среде сознательных мусульман даже в мыслях такого не может быть.

Именно в такой среде я воспитывался как мусульманин,стараясь вобрать в себя лучшие качества, дабы развиваться и быть полезным в своем окружении. Все, что касается терроризма, терактов, насилия и т. п. видел лишь в интернете и по телевизору, но не в своем кругу.

При встрече в кругу мусульман (не имеет значения, где и в каком количестве) обсуждали различные темы: семья, быт, работа и то, как мы можем внести вклад во благо нашего региона. Затрагивали темы о собственном развитии, пытались организовывать уроки для детей (как минимум родных, племянников). Обсуждали, как правильно строить соседские отношения, на своем примере учили детей. Делились опытом, как сделать так, чтобы мечети не пустовали, были желанными для посещения. Начали организовывать праздничные мероприятия, посвященные Рамадану и Курбан-байраму. Делали развлечения для всех возрастных категорий, приносили угощения, дарили подарки. Радовались, когда родные и близкие начинали совершать намаз и учились другим канонам Ислама. Вот они, темы обсуждения в нашем кругу!

На протяжении всего следствия и судов даже не предполагал, что обсуждение мечети села Новостепного станет настолько популярной. О ней говорят прокуроры, судьи, а до этого — следователи.

У меня было большое желание, чтоб мечеть ожила. Чтобы туда приходило много людей, проводились коллективные намазы, уроки для детей и взрослых. В месяц Рамадан — ифтары (коллективные приемы пищи) и мероприятия в праздники. Сделать своего рода место притяжения. И ведь частично, в единстве с местным населением, потихоньку мы достигали успеха. Совместно делали ремонт (участиепринимали как физически, так и материально). Особенно праздничные мероприятия посеяли любовь в сердцах детей и взрослых. Молодежь активно принимала участие в подготовке — это очень радовало, ибо удалось хоть немного внести покой в сердца матерей, переживающих за будущее своих детей, сверстники которых, не стесняясь, вели распутный образ жизни в общественных местах (пили алкоголь, курили, сквернословили и другое).

Кстати, в доказательство религиозной нетерпимости, о которой неоднократно говорится в уголовном деле, не приводится никаких фактов, кроме голословных показаний засекреченных свидетелей. Поразмыслите: вокруг нас проживают соседи, преимущественно христиане, с которыми живем не один десяток лет. Хотя бы от одного поступала жалоба на кого-либо из нас по этому поводу?

На праздниках, о которых говорил выше, проводимых на территории мечети либо на другой подходящей территории,не было ограничений. Мы, наоборот, были рады всем гостям, независимо от их религиозных убеждений илинациональности. Их нахождение на мероприятии было на равных условиях. Часто так было, что наши соседи уходили с подарками. Угощения, развлечения — это было сделано для всех.

Обращаюсь ко всем, кто причастен к этому беззаконию, цинизму и бесчеловечности! Тем, кто дал ход этому сфабрикованному делу и стал зародышем беспредела! Прекратите лгать, пока наши проклятия не коснулись вас! Вы в попытке обмануть суд не брезгуете подключать к этому свидетелей, которые не имеют своего мнения, ибо заявлять о своих мыслях, видении и правде в конце концов, по всей видимости, им запретили, запугивая (чему я лично был свидетелем). Все ваши доводы основаны на предположениях. Ваша работа сводится к попытке защитить выдуманные вами же обстоятельства, несуществующую реальность.

Очнитесь! Вы с чем и с кем боретесь?! С теми и с тем, что сами придумали? Хватит играть в режиссеров, создавая нереалистичные фильмы, лишь только потому, что вы имеете власть и вам так хочется! Мы — реальные люди. Мы живем в реальной жизни и не играем. Наше окружение и, в первую очередь, наши семьи — плоды нашего отношения к жизни и результат наших убеждений.

К сожалению, мир настигло лицемерие, циничность и много порочных качеств, что часто приводит к хаосу, тем более когда дирижируют власть имущие, лишенные элементарных справедливых качеств.

Хочу привести несколько любопытных событий, которые довелось увидеть по новостям, находясь в тюрьме. Талибан считали террористами, а сейчас нет. Что произошло? Убеждения поменяли? Нет. Джауляни (Аш-шараа) — чуть ли не террорист №1, за голову которого предлагали колоссальные средства, но это уже в прошлом. Сегодня лидеры, так сказать, цивилизованного мира ездят на встречу с ним, заключая договоры. Термин «терроризм» — а точнее его обозначение — настолько туманно представлен человечеству. Этим и играют те, кому выгодно и кто имеет власть.

Во-первых, «держат в тонусе» население подвластного региона, преувеличивая опасность, борясь с ней, показывая якобы свою заботу о гражданах, тем самым укрепляют патриотические чувства.

Во-вторых, нужно сказать о колоссальных средствах,выделенных на борьбу с терроризмом. Работу ведь нужно показать, выполненный план. Вот так и появляются «террористы» там, где их отроду не было и не могло быть. Заметьте, я сейчас не утверждаю, что все, кого сажают,безвинные.

Находясь в заключении более трех лет, мы многое пропустили: похоронили родных, свадьбы старших детей, первые классы наших младших — все это происходило без нашего участия. Не допускайте ошибок более, которые способны разрушить судьбы многих, как и тогда, в годы депортации наших предков.

Полагаю, что для вас психологический портрет наш очевиден — мы не представляем никакой угрозы обществу, тем более государству. Мы лишь признали себя рабами Аллаха и стараемся поклоняться лишь Ему. Мы налаживаем семейную жизнь, быт, работу, соседские отношения согласно канонам Ислама. Ислам — это чистота, добро в нем посланное — для всего человечества.

На первом судебном заседании я задал вопрос суду: «Если не будет доказана наша вина и выявится правда о нас, вынесете ли вы решение о немедленном нашем освобождении в зале суда?». На что получил ответ: «Мы для этого и здесь, чтобы изучить доказательства обеих сторон и вынести решение».

Я твердо заявляю о своей непричастности к терроризму и захвату власти. Более того, считаю это полным абсурдом вовсе — разбираться во всем этом, теряя столько времени. Насколько смог донести до суда свою правоту, думаю, этогодостаточно, если суд будет объективен. Когда будете выносить приговор, знайте: вы выносите его не только нам, а в первую очередь нашим матерям, женам, детям.

Я не давлю на жалость, лишь описываю реальность. Каков бы ни был исход, я научился полагаться на Всевышнего, ведь Он — наилучший покровитель. Я готов принять судьбу, предписанную мне Им, и довольствоваться ею».

* Организация запрещена в РФ