«Государственный терроризм». Активистов и журналистов из Крыма приговорили к 13 и 14 годам в колонии
Южный окружной военный суд приговорил пятерых активистов «Крымской солидарности» к срокам от 13 до 14 лет лишения свободы в колонии строгого режима.
Председательствующий судья Южного окружного военного суда Вячеслав Корсаков в составе судей Дениса Галкина и Игоря Шендрикова признали подсудимых виновными в террористической деятельности и попытке захвата власти. Активистов Энвера Аметова и Яшара Муединова приговорили к 13 годам колонии строгого режима, а гражданских журналистов Руслана Сулейманова, Рустема Шейхалиева и Османа Арифмеметова приговорили к 14 годам. 4 года срока политзаключенные проведут в тюрьме, а затем еще 1 год будут ограничены в свободе передвижения. Подсудимые виновными себя не признали и считают своё преследование политическим.
Ограничения включают в себя: запрет на покидание места постоянного проживания с 22 до 6 часов, покидание территории муниципального образования, запрет менять место жительства, необходимость являться 2 раза в месяц для регистрации в уголовно-исполнительную инспекцию, запрет на посещение мест проведения массовых мероприятий и участие в них.
Изъятая в ходе обысков исламская литература подлежит уничтожению как предметы запрещенные к обращению, постановил суд. Остальные предметы подлежат возврату, арест на земельный участок Энвера Аметова подлежит снятию.
27 марта 2019 года в Крыму в микрорайонах Каменка и Строгановка города Симферополь одновременно прошли самые массовые обыски в домах крымских татар. Следственные действия закончились задержанием по обвинению в терроризме, а именно в участии в запрещенной в РФ организации «Хизб ут-Тахрир». Всего оказалось под следствием 25 человек, из-за огромного объема материалов, правоохранители беспрецедентно разделили уголовное дело на 5 пятерок подсудимых. Почти все задержанные являлись гражданскими журналистами или общественными активистами.
В пятерку Руслана Сулейманова попали 54-летний строитель Яшар Муединов, 37-летний преподаватель математики и информатики Осман Арифмеметов, 43-летний помощник повара Рустем Шейхалиев, 47-летний строитель Энвер Аметов и сам 39-летний программист Руслан Сулейманов, обвиняемый как организатор группы. Помимо основной работы политзаключенные активно посещали суды над соотечественниками, вели журналистские стримы, освещали проведение обысков.
Уголовное дело против крымских татар строится на сложившихся за несколько лет преследования столпах: аудио- и видеозаписи религиозных бесед обвиняемых с прослушек ФСБ; показания скрытых свидетелей, чья личность известна только спецслужбам и судьям; показания представителей спецслужб, понятых, а также экспертные заключения Межрегионального центр экспертизы и оценки в Казани, который на протяжении многих лет работает с ФСБ.
Государственный обвинитель Евгений Колпиков просил суд назначить длительные сроки лишения свободы крымскотатарским активистам: 16 лет Энверу Аметову и Руслану Сулейманову, 16,5 лет Осману Арифмеметову, 15 лет Яшару Муединову и 17 лет Рустему Шейхалиеву. Прокурор отмечал, что все подсудимые должны провести в тюрьме (самые строгие условия в колонии — КС) первые 5 лет срока, а также требовал ограничить свободу передвижение на 1 год после освобождения четверым фигурантам дела. Для Рустема Шейхалиева он просил полтора года.
Защитница Лиля Гемеджи позже в прениях обращала внимание суда на отсутствие опровержений прокурором аргументов стороны защиты. Она указала, что подсудимые 7 лет находились под наблюдением ФСБ по подозрению в терроризме, но при этом подтвердить их вину в суде смогли только 4 секретных свидетеля, чьи данные не представляется возможным проверить. Касаемо специалистов, проводивших экспертизы по уголовному делу, защитница отметила, что в материалах дела отсутствуют данные о квалификации фоноскопистов, эксперты выполнили заключение до того, как получили все материалы от следователя, утверждения об отсутствии монтажа на записях не имеют подтверждения и воспринимать их можно только на веру. Кроме того, юристка добавила, что во время обыска в доме Руслана Сулейманова были подброшены абсолютно новые, чистые, нечитанные книги в пыльную котельную, а судом были выданы разрешения на проведение обыска, среди которых указан несуществующий адрес. Речь прокурора Гемеджи оценила больше как «пропагандистскую» нежели выступление в суде, «рассчитанную больше на эмоции чем на факты».
«Подобные дела, которые вызывают возмущение в обществе, настраивают людей против системы, подрывают доверие к власти и правосудию» — обращалась Гемеджи к суду.
Также в условиях стационара психиатрической больницы у Руслана Сулейманова выявили диффузные изменения в сердце и обнаружили блокаду правого пучка Гиса. Руслан Сулейманов сообщал адвокату о болях невралгического характера в области головы и шеи. По его словам, проблемы усугубились в СИЗО, в связи с отсутствием квалифицированной медицинской помощи. Проблемы со здоровьем в разной степени испытывали и другие подсудимые, Рустему Шейхалиеву, к примеру, вызывали скорую помощь в суд, а Яшар Муединов страдает хронической гипертонией. Несмотря на это, суд и апелляционная инстанция многократно продлевали обвиняемым заключение, отказываясь рассмотреть домашний арест.
Яшар Муединов тоже был безосновательно отправлен на принудительную психиатрическую экспертизу следствием 2 апреля 2020 года. Его поместили в одну камеру с человеком, ранее убившим своего сокамерника. Муединов позже рассказал, что тот вел себя неадекватно и всячески провоцировал его. Заключенный неоднократно обращался к заведующей мужским отделением с просьбой перевести человека в другую палату, но она его просьбы о переводе не услышала.
Отдельно можно выделить допрос тайного свидетеля «Рамазанова». Так на одном из заседаний свидетель отвечал, что все подзащитные являются членами «Хизб ут-Тахрир». Об этом они якобы открыто ему заявляли, несмотря на меры конспирации, в число которых, по его словам, входил запрет на упоминание запрещенной организации в разговорах. Тогда же он говорил, что подсудимые открыто давали так называемый «баят» — присягу на верность «Хизб ут-Тахрир». На следующем слушании Рамазанов выразил недоумение этим и сказал, что данное слово ему неизвестно, что вызвало улыбку даже у судьи. В конечном итоге свидетель не смог определиться, являлся ли он участником «Хизб ут-Тахрир», что повлекло вопрос защиты о том, что его отличает от подсудимых.
Касаемо вещественных доказательств — видео- и аудиозаписей слежки за фигурантами дела, подсудимые пытались добиться от суда признания их недопустимыми из-за признаков монтажа. Подсудимые заметили их, когда просматривали некоторые файлы непосредственно на судебном заседании. Политзаключенные провели вычисления тех временных показателей, что указаны в верхнем и нижнем углу видеокадров, и выявили большие погрешности. Обвиняемые составили таблицу, в которой указали все несостыковки со временем, и построили график тангенса, который наглядно показывал расхождение в значениях времени. Всё это было указано в приложении к ходатайству. Председательствующий Вячеслав Корсаков удивился, как обвиняемые могли провести такой глубокий анализ, ведь этими вычислениями должны заниматься специалисты. Несмотря на все доводы, суд отказался рассматривать данное ходатайство, поскольку Яшар Муединов не смог назвать конкретный файл, взятый на исследование подсудимыми.
В своих последних словах политзаключенные возмущались несправедливостью процесса и выражали несогласие с репрессиями. Выступления Руслана Сулейманова и Османа Арифмеметова не были приняты судом — он воспринял их речь на крымскотатарском языке, как отказ от последнего слова.
«Что случилось с правосудием? Если я буду думать и выражать свои мысли вслух, что мне следует жить по Исламу, то стану врагом государства. Нет, я себя не считаю врагом, за мной противозаконного нарушения нет, нигде не привлекался, безнравственных поступков не совершал. Но сегодня государство считает меня врагом» — Энвер Аметов.
«Россия злоупотребляет своим квази экстремистским и террористическим законодательством, проводит показательные религиозно-мотивированные и политические процессы против гражданских активистов, в том числе крымских татар, чтобы в Крыму царила атмосфера страха. Для этого всего есть термин — «государственный терроризм». Он используется для обозначения государственного насилия против гражданских лиц. Под атаками государственного терроризма обычно понимают незаконные задержания, убийства, пытки и казнь граждан без суда и следствия, выполняемые сотрудниками силовых структур (полицией и иными органами правопорядка)» — уверен Осман Арифмеметов.
С участниками этого уголовного дела за 3 года разбирательств произошло много трагических обстоятельств. Самым мрачным из них стала смерть Мусы Сулейманова — трехлетнего сына политзаключенного. Мальчик пропал вечером 24 июля в селе Строгановка Симферопольского района, пока его отец Руслан Сулейманов был за решеткой в СИЗО. В тот же день начались его поиски, к которым подключились волонтеры, правоохранительные органы, а также поисковый отряд «Лиза Алерт». Поиски пропавшего Мусы сразу приобрели масштабный характер и велись круглосуточно. 26 июля его тело обнаружили в сливной яме рядом с домом Сулеймановых. Позже в управлении Следственного комитета по Крыму и Севастополю заявили: признаков насильственной смерти на теле мальчика не обнаружено.
Следователь ФСБ Сергей Махнев не отпустил Руслана Сулейманова на похороны сына. Причем ответ на обращение в приемную пришел 19 августа 2020 года — спустя более, чем три недели после похорон. Защитница Лиля Гемеджи эти действия следователя сочла незаконными и нарушающими его право на уважение семейной и частной жизни: «Европейский Суд неоднократно признавал, что отказ властей разрешить заключённым под стражу лицам посетить похороны родственников является нарушением их права на уважение частной и семейной жизни». Киевский районный суд Симферополя не стал удовлетворять жалобу адвоката.
Исламская политическая партия «Хизб ут-Тахрир» была признана террористической 14 февраля 2003 года Верховным судом Российской Федерации в закрытом судебном заседании. Правозащитники полагают, что это решение вынесено необоснованно, с нарушением гласности и равенства сторон, так как в закрытом процессе участвовала лишь сторона обвинения, а именно ФСБ. Представители организации не имели возможности донести свою позицию в деле. При этом на территории Украины и большинства стран мира организация действует без ограничений на уровне национальных законодательств.
С января 2015 года уголовные «дела Хизб ут-Тахрир» начали возбуждаться в Крыму, который перешёл под фактический контроль России. В Украине деятельность партии не запрещена, активисты организации занимались выпуском газеты, могли открыто говорить в СМИ и проводить массовые публичные мероприятия.
По мнению правозащитников, членов организации преследуют не за подготовку государственного переворота и терроризм, а за публичные акции сторонников партии против политических репрессий в Крыму, системную критику российских властей, и за массовую нелояльность среди крымских татар в ответ на события 2014 года.
Фото: Крымская солидарность.
