«Его обвиняют в том, что невозможно сделать». Судебные прения адвоката Рефата Юнуса

24 августа в Верховном суде Крыма в судебных прениях выступил адвокат Рефат Юнус в защиту политзаключённого Асана Ахтемова. Мы публикуем его речь полностью. 

**** **** **** ****

Закончилось рассмотрение уголовного дела по обвинению Ахтемова Асана Исламовича, Ахтемова Азиза Эскендеровича, Джелялова Наримана Энверовича, в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. п."а,б" ч.2, ст.281, ч.4 ст.222.1, ч.3 ст.226.1 УК РФ.

Прения сторон подразумевают под собой анализ исследованных доказательств, обсуждение квалификации действий подсудимого, оценку его личности и предложение возможного справедливого решения по делу.

Защита полагает, что исследование доказательств по данному уголовному делу в процессе судебного разбирательства оказалось неэффективным с точки зрения получения каких-либо новых сведений, которые не были бы известны сторонам при ознакомлении с материалами уголовного дела и при утверждении обвинительного заключения, и которые бы были получены законным способом для того, чтобы данные сведения и доказательства могли свидетельствовать о причастности обвиняемых к совершению инкриминируемых преступлений и доказанности вины.

Напротив, полагаю, тот минимальный объем непосредственно исследованных и проверенных судебным следствием доказательств, который суд позволил стороне защиты представить суду и проверить посредством допросов, с достоверностью подтверждает направленность обвинения, мотивы и цели, которые преследовали органы службы безопасности, возбуждая уголовное преследование в отношении братьев Ахтемовых и Джелялова Н., а также, методы, которые использовали данные правоохранительные органы для "формирования" доказательств по делу. Но об этом позднее.

Согласно предъявленному обвинению Ахтемов А.И. обвиняется в контрабанде взрывных устройств, незаконном приобретении, передаче, хранении, перевозке и ношении взрывных устройств, а также в диверсии, повлекшей причинение значительного имущественного ущерба, совершенных организованной группой,

В своих выступлениях в прениях государственный обвинитель с утверждением указывает что вина Ахемова А.И. в совершении инкриминируемых преступлениях полностью подтверждается собранными доказательствами.

Согласно версии государственного обвинения, которое сформировали сотрудники правоохранительной структуры Крыма, некие граждане, Ахмедов О.А., являющийся кадровым сотрудником Центрального аппарата Главного управления разведки Министерства обороны Украины, в должностные обязанности которого входит организация и осуществление разведывательно-подрывной деятельности на территории Республики Крым и г. Севастополя и Ягьяев-Велиулаев Р.Д., конфиденциально сотрудничающий с ГУР МОУ и осуществляющий деятельность по координации конспиративных групп, задействованных спецслужбами Украины в деятельности по дестабилизации социально-политической обстановки на территории Республики Крым и г. Севастополя, а также в деятельности по сбору информации о военном потенциале, объектах критически важной инфраструктуры регионов и непосредственному проведению диверсионных мероприятий, находясь в период с 01.03.2021 по 31.05.2021 на территории Украины, с целью подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации путем совершения в августе 2021 года на территории Республики Крым диверсии, создали организованную группу, в которую в числе их самих в указанное время добровольно вошли жители Республики Крым братья Ахтемовы и Н. Джелялов, испытывающие негативное отношение к Российской Федерации и факту вхождения в ее состав Республики Крым и города Севастополя.

Далее реализуя совместный преступный умысел и выполняя каждый свои роли в совершении инкриминируемых преступлений, в период с 01.05.2021 по 30.07.2021 Ахтемов А.И. и Ахтемов А.Э. выехали на территорию Украины в Херсонскую область, где под руководством Ахмедова О.А. и Ягьяева-Велиулаева Р.Д. приобрели необходимые навыки по обращению со взрывчатыми веществами и взрывными устройствами, а также получили от указанных граждан необходимые сведения об объекте последующего посягательства - газопроводной трубе ГУП РК «Крымгазсети», проходящей в районе ул. Дачная с. Перевальное Добровского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым над р. Ангара, и которую в последующем 22.08.2021 года повредили путем совершения подрыва.

Все указанные действия по версии государственного обвинения совершались данной "преступной группой" в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации и нанесения значительного имущественного ущерба.

Прежде всего, считаю необходимым выразить непроцессуальным языком свое обычное человеческое отношение к мнению государственного обвинения, которое нашло свое отражение в обвинительном заключении относительно Ахтемова Асана, и даже без приведения анализа собранных и исследованных доказательств полагаю очевидным абсурдность даже предположения в причастности Ахтемова Асана к инкриминируемым противоправным действиям.

Его обвиняют в том, что невозможно сделать, если у человека не было навыков, способностей, предрасположенности, связей, возможностей, стремления, идеи и самое главное, желания и намерений. За то время в течении которого я с ним общаюсь, общаюсь с его замечательной семьей, с его родителями и осуществляю его защиту, я могу с полной уверенностью утверждать, что все вышеперечисленное у Ахтемова Асана отсутствует по причине его жизненных приоритетов. Также с полной уверенностью могу утверждать, что ни Асан Ахтемов, ни его брат Азиз Ахтемов, ни Нариман Джелялов не являются теми, кого из них сегодня пытаются сделать следователи и сторона государственного обвинения, представитель которого в данном судебном процессе представляет интересы не государства, а отведенной роли в системе судопроизводства, а именно поддержать "созданное" на стадии досудебного производства обвинение.

Я более чем уверен в том, что за время судебного процесса, исходя из общения с Ахтемовым Асаном, его поведения и отношения не только к предъявленному обвинению, но и к суду, его процессуального поведения во время всего судебного процесса, суд и сам убедился в абсурдности того обвинения, в котором его сегодня желает представить так называемая правоохранительная система.

Но если исходить из предъявленного обвинения и сопоставить его с представленными в его подтверждение доказательствами, вовсе не нужно быть специалистом права, чтобы сделать однозначный вывод: причастность наших подзащитных к инкриминируемым преступлениям в ходе судебного следствия стороной обвинения не доказано, обвинение строится исключительно на выдуманной версии следственного органа и на "созданных незаконным способом" следственным органом доказательствах на основе данной версии.

И прежде чем предложить суду свой анализ представленных стороной государственного обвинения доказательств, полагаю возможным предложить суду свою версию причин и последствий уголовного преследования в отношении Ахтемова Асана.

Так, не оспаривая наличие повреждения газопровода, в том числе, возможно способом, изложенным в обвинительном заключении, поскольку сторона защиты не является специалистом в области взрывотехники, из допросов подсудимых, а также, в первую очередь, из допросов следователей и оперативных сотрудников в рамках данного уголовного дела, к числу которых сторона защиты в том числе относит негласный аппарат, выступающий в данном процессе под псевдонимами как засекреченные свидетели обвинения, общий анализ которых дает основания утверждать, что в условии протекания геополитических процессов между государствами, у некоторых органов и структур, в том числе относящихся к правоохранительной сфере, имелась острая необходимость в формулировании определенного негативного общественного мнения в отношении Джелялова Н.Э., "устранении" его как общественного деятеля, журналиста, освещающего со своей точки зрения, которая может некоторым не нравиться, либо не устраивать, проблемы крымскотатарского народа и иных коренных народов в Крыму, являющегося активным участником и представителем общественного "национального движения крымских татар".

И здесь, по "счастливой случайности" подвернулся факт повреждения газопровода, расположенного в районе ул. Дачная, с. Перевальное, Добровского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым.

При этом, согласно даже самим материалам уголовного дела, постановления о производстве обыска в доме Джелялова Н. данное событие квалифицировано правоохранительным органом по ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации, как умышленное повреждение имущества.

Однако, полагая абсурдным обвинение Джелялова Н., порядочного семьянина, отца четверых детей, общественного деятеля, просто в совершении такого поступка, что могло бы вызвать насмешку среди населения Крыма, следственным органом "смоделирована версия" за счет искусственно раздутого обвинения, придав ему элементы "организованной преступной группы", "контрабанды взрывчатых средств", "диверсии", и для большей тяжести якобы совершенного деяния, "цели - подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации".

Далее, для обоснования смоделированной версии правоохранительному органу необходимо было найти так называемых "соучастников преступления" поскольку никто бы не поверил в версию, что все эти действия возможно было совершить одному человеку, и более того, было маловероятно признать убеждением Н. Джелялова "историю" следственного органа.

Для этих целей правоохранительному органу необходимо было установить лиц из числа друзей, либо близкого окружения Джелялова Н., которые намедни - день, максимально приближенный к дате 22.08.2021 года, а именно дня повреждения газопровода, выезжали из Республики Крым на территорию Украины, что с учетом возможностей сотрудников правоохранительной структуры не составило особой сложности.

Таким человеком оказался Ахтемов Асан Исламович - друг, бывший сотрудник Джелялова Наримана, который вместе со своим братом Ахтемовым Азизом незадолго до событий 22.08.2021 г. выезжали в Херсонскую обл. Украины по личным целям, для оформления заграничного паспорта и которым, вплоть до 03.09.2021 г. не были известны ни лица, названные в обвинительном заключении, такие как Ахмедов О.А. и Ягьяев-Велиулаев Р.Д., ни то, что на территории с. Перевальное, Добровского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым повреждена какая-то газопроводная труба, ни даже такие фразы, как "приискали", "тетранитропентаэритрит", "взрывное устройство, конструктивно состоящее из заряда взрывчатого вещества", "создание кумулятивного эффекта", "взрыватель замедленного действия", "в целях конспирации", и т.д., которыми наполнено и блещет обвинительное заключение, основанное на так называемых "добровольных показаниях" Ахтемова А.И.

В прениях государственного обвинителя я не услышал ни одной ссылки на иные доказательства, кроме так называемых "добровольных показаний" Ахтемова А.И., свидетельствующих (цитирую с обвинительного заключения) о конкретных действиях:

- что Ахтемов Асан был знаком с некими Ахмедовым О.А., который по мнению следствия является кадровым сотрудником Центрального аппарата Главного управления разведки Министерства обороны Украины и Ягьяевым-Велиулаевым Р.Д., конфиденциально сотрудничающим с ГУР МОУ;

- что на территории Херсонской обл. он имел встречи и знакомство с указанными гражданами;

- об участии в разработке некоего совместного плана совершения преступления и распределении ролей;

- о совершении действий, направленных на приобретение "необходимых навыков" по обращению со взрывчатыми веществами и взрывными устройствами;

- о получении от указанных граждан необходимых сведений об объекте посягательства - газопроводной трубе ГУП РК «Крымгазсети», проходящей над р. Ангара в районе ул. Дачная, с. Перевальное Добровского сельского поселения, Симферопольского района Республики Крым;

- и в целом, о каком-то негативном отношении Ахтемова А.И. к Российской Федерации и факту вхождения в ее состав Республики Крым и города Севастополя.

Это вовсе не недоработка государственного обвинителя. Просто в материалах дела этого нет и быть не могло, поскольку ни одного из указанных выше действий Ахтемовым А.И. не совершалось.

Поэтому государственному обвинителю вынуждено пришлось в прениях формально манипулировать избитыми фразами, такими как: "вина подсудимого доказана собранными по делу доказательствами; оснований не доверять или сомневаться в законности их получения не имеется" и далее просто формально перечислить все процессуальные документы, которые находятся в материалах дела, не обращая внимания на их бессодержательность в плане какого-либо доказательного значения по критериям, установленным ст.73 УПК РФ.

Но уголовно-процессуальное законодательство предписывает суду дать оценку версии государственного обвинения с позиции подтвержденности данной версии соответствующими доказательствами.

При этом прежде, чем давать анализ исследованным доказательствам, считаю необходимым напомнить, что согласно п.2. ч.1. ст.6 УПК РФ, уголовное судопроизводство имеет своим назначением, в том числе, защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Общими принципами уголовного судопроизводства предписано, что лицо подлежит ответственности только за совершенные противоправные деяния, в отношении которых органами расследования установлена его вина и доказана относимыми, допустимыми и достаточными доказательствами.

В соответствии со ст. 73, 171 ч. 2 п. 4, УПК РФ событие преступления, (время, место, способ), обстоятельства его совершения, а также виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы подлежат обязательному доказыванию при производстве по уголовному делу. Существо обвинения, включающее в себя эти обстоятельства, в целях соблюдения участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения (органами расследования), закрепленных Конституцией и Уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации принципов уголовного судопроизводства и требований, предъявляемых при осуществлении уголовного преследования (в частности, законности, защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, обеспечения права на защиту, возражение против обвинения, представление доказательств), должно быть указано, в том числе, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого.

В соответствии со ст. 14 УПК РФ, «обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном настоящим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.

Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях».

Статьей 49 Конституции РФ также гарантируется, что «каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого».

В соответствии с п.1 ст. 86 УПК РФ собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ. Иными словами, бремя доказывания совершенного преступления лежит на стороне обвинения.

В соответствии с положениями ст.75 УПК РФ "доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса".

Статьей 89 УПК РФ предписано, что «в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом».

Согласно положений п.1 ст.6 Конвенции от 4 ноября 1950 года «О защите прав человека и основных свобод» каждый, в случаях спора о его гражданских правах и обязанностей или при предъявлении ему любого уголовного обвинения, имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Изложенные положения о справедливости судебного разбирательства предполагают законный и справедливый способ получения доказательств по уголовному делу.

В силу изложенного, справедливость судебного разбирательства предполагает и справедливый способ получения доказательств по уголовному делу.

В силу положений ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (в редакции ФЗ от 24.07.2007 г.), основаниями для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются: в том числе, ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах его подготавливающих, совершающих или совершивших.

При этом результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния.

Согласно части 8 ст.5 Федерального Закона РФ "Об ОРД», органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается в том числе фальсифицировать результаты оперативно-розыскной деятельности.

Таким образом, названный Федеральный закон в качестве меры соблюдения прав и свобод человека и гражданина содержит прямой запрет органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, выполнять действия, несовместимые с этой деятельностью.

В пункте 16 постановления от 31.10.1995 No 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание судов на необходимость выполнения конституционного положения о том, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ), а также требований ст. 75 УПК РФ в силу которой доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального законодательства, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.

Теперь, что касается представленных стороной обвинения доказательств, которые, по ее мнению, подтверждают совершенные Ахтемовым А.И. преступления.

Итак, по утверждению государственного обвинения, в результате преступных действий Ахтемов А.И., Ахтемов А.Э., Ахмедов О.А., Ягьяев-Велиулаев Р.Д. и Джелялов Н.Э. нанесли объекту жизнеобеспечения населения - газопроводной трубе ГУП РК «Крымгазсети», проходящей над р. Ангара в районе ул. Дачная с. Перевальное Добровского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым, разрушения и повреждения, исключающие его дальнейшую эксплуатацию, что повлекло подрыв экономической безопасности Российской Федерации, выразившийся в прекращении подачи газоснабжения населению с. Перевальное Добровского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым, нормального функционирования расположенных на территории населенного пункта предприятий, учреждений и организаций, нанесении значительного имущественного ущерба ГУП РК «Крымгазсети» в сумме 105 237, 25 рубля, а также подрыв обороноспособности Российской Федерации, выразившийся в отключении от бесперебойного снабжения газом подразделения Береговой обороны Черноморского флота Министерства обороны Российской Федерации (в/ч 12676).

Так, сторона обвинения в качестве доказательств события и состава преступлений и виновности Ахтемова А.И. приводит:

- показания представителя потерпевшего ГУП РК «Крымгазсети» Исаева А.В., который будучи допрошенным в судебном заседании пояснил, что утром 23.08.2021 в аварийно-диспетчерскую службу ГУП РК «Крымгазсети» поступила заявка о повреждении газопровода. По приезду было обнаружено, что поврежден газопровод высокого давления. После этого в течение дня были выполнены аварийно-восстановительные работы и 23.08.2021 года подача газа была восстановлена, в результате чего ГУП РК «Крымгазсети» был нанесен ущерб на общую сумму 105 237,25 руб.

При этом, во первых, допрошенные в судебном заседание жители с. Перевальное Добровского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым, свидетель Сейтумерова С.Р. (начальник по вопросам чрезвычайной ситуации, гражданской обороны и противодействию идеологии экстремизма и терроризма Администрации Симферопольского района Республики Крым), свидетель Пилецкий Ю.С. (слесарь эксплуатации и ремонта газового оборудования аварийно-диспетчерской службы ГУП РК «Крымгазсети»), свидетель Дорогань О.В. (мастер аварийно-диспетчерской службы ГУП РК «Крымгазсети») и сам представитель ГУП РК «Крымгазсети» опровергли утверждение государственного обвинения о прекращении подачи газоснабжения населению с. Перевальное Добровского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым, а во вторых, полагаю абсурдным доказывать что стоимость восстановительных работ в размере 105 237,25 руб. для такого крупного предприятия как ГУП РК «Крымгазсети» с многомиллионным доходом может являться значительной, а для такого государства как Российская Федерация, повлекло подрыв экономической безопасности, что могло быть установлено только соответствующей финансово-экономической экспертизой, результаты которой могли свидетельствовать о наличии обязательных признаков преступления, предусмотренного ч.2 ст.281 УК РФ, которых в данном уголовном деле нет.

- показания свидетеля Пшукова Р.Ф., заместителя командира 126 бригады по военно-политической работе, который пояснил, что 23.08.2021 была объявлена в части тревога, по которой нам было необходимо прибыть в часть. По приезде он узнал, что в районе 6 часов утра был подорван газопровод. В ходе чего вся бригада явилась на службу по тревоге, были развернуты оперативные группы по противодействию терроризма, усилены средства охраны пункта постоянной дислокации и казарм, где проживает личный состав. Бригада была в повышенной боевой готовности. В районе суток бригада была без газоснабжения, были звонки от родственников, так как родители переживали за своих военнослужащих. Все переживали, потому что узнали данную информацию. Тем самым, у личного состава был подрыв морально-психологического состояния, сказалось на ходе несения службы в целом, потому что на протяжении месяца бригада была в повышенной боевой готовности, ввиду этого подрыва. Это сказалось не только на морально-психологическом состоянии, но и на физическом, потому что не было выходных, и был ненормированный рабочий день согласно указаниям начальников. Личный состав физически был истощен, что привел к подрыву боевой готовности.

При этом, считаю необходимым также напомнить о показаниях, которые не упомянуты государственным обвинителем в своих прениях, а именно что из показаний указанного свидетеля подразделение Береговой обороны Черноморского флота Министерства обороны Российской Федерации (в/ч 12676) - это подразделение постоянной боевой готовности, которое предполагает ненормированный рабочий день, неделю, месяц, и т.д., т.е беспрерывное, постоянное выполнение задач и функций государства по обеспечению обороноспособности.

При этом на неоднократные вопросы стороны защиты, в чем именно выразилось ухудшение морально-психологического состояния военнослужащих, данный свидетель указать не смог, пояснив, что это его личное мнение. Кроме того, также никто из свидетелей обвинения не смог пояснить, каким образом кратковременное отключение газа в одной воинской части в сельской местности повлияло на обороноспособность государства, чья армия занимает по рейтингу второе место в мире.

Далее, на что ссылается государственное обвинение, это показания свидетелей Байдачного А.Н., Бышовца С.П., Данилова С.Ю., личность которых сохранена в тайне и дающих показания под псевдонимом.

Защита полагает, что нет необходимости давать анализ показаниям указанных свидетелей исходя из следующего:

В соответствии со ст. 11 УПК РФ меры безопасности, предусмотренные настоящим Кодексом по отношению к участникам уголовного судопроизводства, применяются лишь тогда, когда имеются достаточные данные о том, что им, их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями.

В соответствии с ч.1 ст.16 Федерального закона от 20 августа 2004 г. No 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», основаниями применения мер безопасности также являются данные о наличии реальной угрозы убийства защищаемого лица, насилия над ним, уничтожения или повреждения его имущества в связи с участием в уголовном судопроизводстве, установленные органом, принимающим решение об осуществлении государственной защиты.

Указание в данных нормах законов на «наличие достаточных данных» означает, что в материалах уголовного дела должны содержаться конкретные доказательства того, что в отношении участника уголовного судопроизводства поступали такие угрозы. Соответствующие сведения могут содержаться в показаниях участников уголовного судопроизводства, вещественных доказательствах, протоколах следственных и судебных действий, иных документы (например, в записках, содержащих угрозы). Сведения о наличии угроз могут быть получены и в результате оперативно-розыскных мероприятий, которые с целью их использования в уголовном процессе оформляются рапортом.

Кроме того, согласно ч.2 ст.16 Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» меры безопасности применяются на основании письменного заявления защищаемого лица или с его согласия, выраженного в письменной форме.

В материалах же рассматриваемого уголовного дела не имелось не только данных о какой-либо угрозе свидетелю со стороны обвиняемых либо других лиц, но и его заявления или письменного согласия о применении по отношению к нему мер безопасности на стадии судебного производства.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определениях от 21 апреля 2005 года No240-О, от 17 июля 2007 года No 622-О-О, от 23 апреля 2013 года N 624-О и от 29 сентября 2015 года N 2259-О установленные гарантии обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства, их родственников и близких лиц не упраздняют установленные уголовно-процессуальным законодательством общие правила собирания, проверки, оценки и использования доказательств, не лишают суд и участников уголовного судопроизводства, выступающих на стороне обвинения или защиты и обладающих в состязательном процессе равными правами, возможности проведения проверки получаемых в таких условиях доказательств, в том числе путем постановки перед анонимным свидетелем вопросов, заявления ходатайств о проведении дополнительных процессуальных действий, представления доказательств, опровергающих или ставящих под сомнение достоверность того или иного доказательства.

Обеспечение права свидетеля на личную безопасность не может препятствовать реализации прав и законных интересов других участников судебного разбирательства, в том числе, защиты от оговора имеющего личную заинтересованность в исходе уголовного дела таким свидетелем обвиняемого лица.

В соответствии с ч.6 ст.278 УПК РФ, в случае заявления сторонами обоснованного ходатайства о раскрытии подлинных сведений о лице, дающем показания, в связи с необходимостью осуществления защиты подсудимого либо установления каких-либо существенных для рассмотрения уголовного дела обстоятельств суд вправе предоставить сторонам возможность ознакомления с указанными сведениями.

Стороной защиты в судебном заседании были заявлены обоснованные ходатайства о раскрытии подлинных сведений о лицах, дающих показания против обвиняемых, с указанием не только на отсутствие предпосылок, доказательств и законных оснований для производства допросов в формате вне визуального наблюдения допрашиваемого, но и на предполагаемую для стороны защиты дачу указанными свидетелями заведомо для них ложных показаний.

Однако государственное обвинение, не желая достижения истинной цели уголовного судопроизводства, а именно установления истины по уголовному делу, воспрепятствовало этому не только на стадии предварительного следствия, отказывая в удовлетворении ходатайства о проведении с данными свидетелями очных ставок в виду различия в показаниях, но и в суде, обращаясь с просьбой к суду отказать в удовлетворении данного ходатайства.

Поскольку, несмотря на обоснованные и аргументированные ходатайства стороны защиты раскрыть подлинные сведения о лицах, дающих показания от имени Байдачного А.Н., Бышовца С.П., Данилова С.Ю. и допросить в судебном заседании данных свидетелей в условиях визуального наблюдения участниками судебного разбирательства, обеспечив возможность оспорить даваемые ими показания, установить истинные намерения данных свидетелей в участии в данном уголовном деле, установить достоверность сообщаемых ими сведений, и исключить личную заинтересованность в оказания содействия органам обвинения в фальсификации доказательств и наполнение материалов уголовного дела для ложного обвинения подсудимых в совершении инкриминируемых преступлений, государственным обвинением утверждения защиты о полученных в нарушение норм УПК данных показаний свидетелей не опровергнуты, показания данных свидетелей, как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании не могут использоваться как допустимые по уголовному делу и подлежат исключению.

При этом анализ показаний данных свидетелей в совокупности с иными доказательствами по делу свидетельствует о сообщении свидетелями заведомо ложной информации о мотивах сотрудничества с правоохранительными органами, целей, преследуемых данными свидетелями при участии в следственных действиях, и обстоятельствах "знакомства", "общения" с лицами, указанными в обвинительном заключении как участниками некой преступной группы, так и с обвиняемыми, таким образом восполняя "сформированную" правоохранительными органами "легенду" недостающими "доказательствами" для возможности привлечения наших подзащитных к уголовной ответственности.

В своих прениях государственный обвинитель особо подчеркнул, что полагает, что сторона защиты в своих выступлениях будет указывать, что такие показания Байдачного А.Н., Бышовца С.П., Данилова С.Ю. недостоверны, поскольку данные о личности стороне защиты не известны, в связи с чем свидетели могут давать любые показания и их невозможно проверить.

Если же сторона государственного обвинения была так уверена в этом, а равно, как и в достоверности данных показаний, возникает вполне закономерный вопрос, почему же тогда она препятствовала полноценной проверки их показаний путем визуального наблюдения.

При этом, возможно, полагая закрепить эти ложные показания данных свидетелей, государственное обвинение в своем выступлении в прениях ссылается на то, что показания свидетелей Данилова, Байдачного и Бышовца согласуются с показаниями свидетелей Одаманова Эльдара Усеиновича и Усеинова Шевкета Айдеровича.

Несмотря на то, что государственный обвинитель в своих прениях лишь формально упомянул, что доказательством по делу являются показания свидетелей Одаманова Эльдара Усеиновича и Усеинова Шевкета Айдеровича, не проводя анализ их показаний, сторона защиты не может обойти без внимания ряд существенных моментов и анализа данных, по мнению государственного обвинения, доказательств.

В своих показаниях на вопросы участников процесса свидетель Одаманов Э.У. в точности описал методы получения угодных показаний, процесс получения которых в последующем сопровождался, в том числе, в отношении моего подзащитного Ахтемова А.И., в частности, на один из вопросов адвоката Шабановой С.Э. “давал ли свидетель показания добровольно”, свидетель в мельчайших подробностях пояснил, что "нет, не сам. Значит дело происходило следующим образом: 3 сентября в 6 утра целая группа людей в камуфляжной одежде ворвалась ко мне в квартиру, где мы спали, пока я пытался одеться, они ломились, как только я открыл дверь, они все залетели и дали мне прочитать какую-то бумажку, в конце этой бумажки было написано, что я имею право получить копию, однако копию мне не дали, хотя я ее просил. Потом, якобы они должны были провести обыск, по какому-то делу о взрыве, я об этом ничего не слышал до этого, только тогда узнал, что в Перевальном был взрыв. Они провели обыск, забрали ноутбук, телефон супруги и мой телефон, забрали паспорта, упаковали и дали мне на подпись протокол обыска, я его прочитал внимательно, в конце там были указаны телефоны.

Когда меня вывели из квартиры и из подъезда, мне на голову надели мешок и посадили в белую Газель или Соболь. И куда-то повезли. Несколько часов мы где-то ездили. Я не знаю куда меня привезли. Устроили допрос три человека после того, как меня привели. Вот есть такой стул, изон называется, поставили стул спинкой вперед, в районе живота получается, а ноги к ножкам скотчем примотали, руки перед спинкой примотали и в районе глаз мешок примотали скотчем, вот примерно в таком положении я был и меня спрашивали разные вещи, и вот, что я рассказал - я то и там рассказал, это был мой рассказ. В принципе этого можно было и не делать, пришли бы ко мне, я бы все равно это рассказал, то есть мы - крымские татары исповедуем ненасильственный метод сопротивления, вот такое случилось, это была, наверное, манипуляция, я на нее не согласился. Я не хотел обращаться к органам, исходя из своих убеждений, но, если бы они ко мне обратились, я бы все равно это рассказал, то есть эти варварские методы можно было не использовать".

На уточняющий вопрос адвоката Шабановой С.Э. сколько времени свидетель находился там, с мешком на голове, свидетель Одаманов пояснил, "что счет времени потерял, но скорее всего до следующего утра, когда его привезли в ФСБ."

Также на уточняющий вопрос адвоката Шабановой С.Э.: “с какой целью так долго держали свидетеля? Что-то еще хотели от вас?”, свидетель Одаманов пояснил, "что там был один человек, который настаивал на том, что я вру, принес какие-то агрегаты, нацепил их мне на уши и бил током".

На вопрос адвоката Авамилевой Э.Р. о применении «детектора лжи» - был ли он предложен сотрудниками или самостоятельно свидетелем? Свидетель Одаманов пояснил, "что нет, не им, что после того, когда его пытали током, он сказал «вы знаете, я сейчас могу сказать, что и Кеннеди я убил», что хотите, то я и скажу. Я взрывчатку взял, куда там подложить скажите - я подложил, но я этого не делал. Но дальнейшие вещи я вам сказать не могу, ни какого она цвета, ни какого объема, веса, вы мне скажите, что надо сказать, я вам все скажу. И подпишу это".

Аналогичный способ "получения" и так называемого "процессуального закрепления" доказательств по уголовному делу также подтвержден показаниями свидетеля Усеинова Ш.А.

Полагаю очевидным, каким "образом" и как сформировалась "история" для данного уголовного дела, и заинтересованным органам оставалась только найти подходящего человека, которому "навязать" данную "историю" и оформить все это письменными документами, которые сегодня государственным обвинением называются доказательствами по делу. Такой "жертвой", как я ранее уже говорил, явился близкий друг, коллега Джелялова Н.Э. Ахтемов А.И.

Так, в основу обвинения, а также в формирование доказательной базы по уголовному делу положены показания Ахтемова А.И., данные им в качестве подозреваемого, обвиняемого, а также в ходе производства очных ставок, а также протоколы следственных действий, полученных с его участием в ходе проверки этих показаний.

Государственным обвинением в своих прениях лишь формально указывается, что доводы подсудимых о непричастности опровергаются исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами.

И далее государственный обвинитель лишь формально просит обратить внимание на показания Ахтемова А.И., данные им в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого и при проверке показаний на месте 04 сентября 2021 года, а также при проверке показаний на месте, проведенной 08 сентября 2021 года и допросе в качестве обвиняемого, не раскрывая их содержания и не приводя анализа его показаний и пояснений в суде о механизме и способе, которыми были получены указанные "доказательства".

Вместе с тем защита не может обойти вниманием данные обстоятельства.

Из показаний Ахтемова А.И., данных в судебном заседании, которые им поддерживались ранее на протяжении всего предварительного следствия, установлено, что все показания и производные от них следственные действия, которые легли в основу обвинительного заключения были получены с применением в отношении Ахтемова А.И. незаконных методов, физического и психологического воздействия, путем пыток со стороны сотрудников Федеральной службы безопасности РФ.

Более того, на стадии производства предварительного следствия после вступления в процесс защитника по соглашению, Ахтемовым А.И. было подано заявление в Главное следственное управление следственного комитета Российской Федерации по Республике Крым и города Севастополя о проведении процессуальной проверки в порядке ст.144-145 УПК РФ в отношении сотрудников УФСБ России по Республике Крым, которые 03.09.2021 ориентировочно в 23:30 часов ворвавшись вооруженными в принадлежащее Ахтемову А.И. домовладение и надев ему на голову пластиковую маску, а также наручники, вывезли его из места проживания по адресу: Республика Крым, Симферопольский район, с. Левадки, ул.Лесная, д. 29 в неизвестном направлении, после чего в течении примерно суток держали в своем распоряжении в каком-то подвальном помещении и с применением физического насилия, угроз убийством, издевательствами и пытками путем неоднократного применения ударов электрическим током, направленных на подавление его воли, принудили его оговорить себя, дать недостоверные показания в отношении себя и других лиц о причастности к совершению находящегося в производстве УФСБ России по Республике Крым уголовному делу о преступлении по факту повреждения газопроводной трубы в с. Перевальное Симферопольского района Республики Крым.

Поскольку в силу предоставленных законом прав и полномочий, а также по понятным причинам взаимного содействия среди подразделений правоохранительной структуры, сторона защиты была ограничена в возможности проверки законности принятого по результатам производства 532 Военно-следственным отделом СК России процессуального решения по материалу проверки по заявлению Ахтемова А.И. по факту совершения в отношении него противоправных действий со стороны сотрудников УФСБ России по Республике Крым, имевшим место 03.09.2021, полагаю проверенным и доказанным в ходе судебного следствия, в частности допросами участников следственных действий, утверждение стороны защиты о сборе и "формировании" доказательной базы по уголовному делу незаконным путем.

Обращаю внимание суда на следующее.

Согласно п.2. ч.1. ст.6 УПК РФ, уголовное судопроизводство имеет своим

назначением, в том числе защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

В соответствии с требованиями ст.1 ч.3 УПК РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. При этом, в случаях, когда международными договорами Российской Федерации установлены иные правила, чем те, что предусмотрены Уголовно-процессуальным кодексом РФ, применяются правила международного договора.

Согласно положений п.1 ст.6 Конвенции от 4 ноября 1950 года «О защите прав человека и основных свобод» каждый, в случаях спора о его гражданских правах и обязанностей, или при предъявлении ему любого уголовного обвинения, имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Изложенные положения о справедливости судебного разбирательства предполагают законный и справедливый способ получения доказательств по уголовному делу.

В силу изложенного справедливость судебного разбирательства предполагает и справедливый способ получения доказательств по уголовному делу.

В силу положений ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» основаниями для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются: в том числе, ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших.

При этом результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния.

Согласно части 8 ст.5 Федерального Закона РФ "Об оперативно-розыскной деятельности" (в редакции ФЗ от 24.07.2007г.) органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается в том числе фальсифицировать результаты оперативно-розыскной деятельности.

Таким образом, названный Федеральный закон в качестве меры соблюдения прав и свобод человека и гражданина содержит прямой запрет органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, выполнять действия, несовместимые с этой деятельностью.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре" (далее - ППВС No55) дается разъяснение судам относительно требований в изложении в приговоре выводов суда, а также использования доказательств в обоснование приговора.

В соответствии с п. 10 ППВС No55, в тех случаях, когда в ходе проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ, подсудимый обращался с письменным или устным заявлением о явке с повинной, и сторона обвинения ссылается на указанные в этом заявлении сведения как на одно из доказательств его виновности, суду надлежит проверять, в частности, разъяснялись ли подсудимому при принятии от него такого заявления с учетом требований части 1.1 статьи 144 УПК РФ права не свидетельствовать против самого себя, пользоваться услугами адвоката, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования в порядке, установленном главой 16 УПК РФ; была ли обеспечена возможность осуществления этих прав.

Пунктом 11 ППВС No55 разъясняется, что не подтверждение подсудимым показаний, данных им в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, в силу пункта 1 части 2 статьи 75 УПК РФ влечет признание их недопустимым доказательством вне зависимости от причин, по которым подсудимый их не подтвердил.

Согласно п.12 ППВС No55, если подсудимый объясняет изменение или отказ от полученных в присутствии защитника показаний тем, что они были даны под принуждением в связи с применением к нему недозволенных методов ведения расследования, то судом должны быть приняты достаточные и эффективные меры по проверке такого заявления подсудимого.

При этом суду следует иметь в виду, что с учетом положений части 4 статьи 235 УПК РФ бремя опровержения доводов стороны защиты о том, что показания подсудимого были получены с нарушением требований закона, лежит на прокуроре (государственном обвинителе), по ходатайству которого судом могут быть проведены необходимые судебные действия.

Пунктом 14 ППВС No55 предусмотрено, что если в ходе судебного разбирательства доводы подсудимого о даче им показаний под воздействием недозволенных методов ведения расследования не опровергнуты, то такие показания не могут быть использованы в доказывании.

В п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 31.10.1995 г. No 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" указано: «доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами».

В соответствии с п. 2, ч. 1, ст. 140 УПК РФ, явка с повинной является лишь поводом к возбуждению уголовного дела, которое в силу требований УПК РФ должно быть проверено в совокупности с иными доказательствами.

Порядок получения явки с повинной установлен в ст. 142 УПК РФ.

В соответствии с ч.1.1 ст.144 УПК РФ предписывает, что лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, разъясняются их права и обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом, и обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, в том числе права не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен пунктом 4 статьи 5 настоящего Кодекса, пользоваться услугами адвоката.

В соответствии с ч.2 ст.77 УПК РФ признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств.

Надеюсь, тем минимумом допросов участников следственных действий, проводимых с Ахтемовым А.И., стороне защиты удалось убедить суд в обоснованности доводов, что при производстве предварительного расследования по уголовному делу следственными органами допущены существенные нарушения вышеназванного федерального законодательства об оперативно-розыскной деятельности, а также уголовно-процессуального закона, при сборе и фиксации доказательств, формирования доказательной базы, в том числе, в отношении всех обвиняемых по данному уголовному делу, дающие основания настаивать на признании недопустимыми и исключении таких доказательств по делу.

Обращаю внимание, что в судебном заседании из показаний Ахтемова А.И. достоверно установлено и подтверждено, что все первичные процессуальные мероприятия, отобрание явки с повинной, задержание, допросы Ахтемова А.И. были проведены и получены с грубым нарушением права на защиту, без участия защитника адвоката Азаматова А.Б., с которым было заключено соглашение об оказании юридической помощи, с присутствием адвоката по назначению, которому было достоверно известно от самого Ахтемова А.И. о наличии адвоката по соглашению и намерении проведения следственных процессуальных действий исключительно с его участием.

Используя эти показания, также с нарушением права на защиту, без допуска адвоката по соглашению были проведены следственные действия, в частности осмотры места происшествия, в ходе которых следственным органом якобы обнаружены и изъяты предметы, имеющие значение для уголовного дела.

При этом, совершая грубые нарушения руководящих положений Конституции Российской Федерации, международных норм права, а также Уголовно-процессуального законодательства РФ, при достоверной осведомленности органов расследования о наличии адвоката по соглашению, выраженного желания Ахтемова А.И. о реализации права на защиту с участием именно данного адвоката, адвокат Азаматов А.Б. не допускался для выполнения своих профессиональных обязанностей и обеспечения поручения Ахтемова А.И. реализации права на защиту.

Более того, из показаний Ахтемова А.И. данных в суде, описание событий, а также последовательности совершения им якобы подготовительных действий для совершения преступления и самих действий по совершению преступления Ахтемовым А.И., давалось по "подготовленному" органами УФСБ "сценарию", который корректировался на месте, в зависимости от обстановки, установленной при проведении следственного действия.

После проведения всех "необходимых для органов расследования" процессуальных действий, был допущен адвокат Азаматов А.Б., после чего, без страха и опасения за свою жизнь и здоровье, Ахтемову А.И. представилась возможность отказаться от показаний, которыми он, опасаясь действий сотрудников ФСБ, оговорил себя, сообщив "угодные" для них сведения.

Допрошенные в судебном заседании следователи УФСБ Китаев Д.А., Панин А.А., которые производили с Ахтемовым А.И. первичные процессуальные мероприятия и следственные действия, безусловно отрицали факт применения к Ахтемову А.И. недозволенных методов уголовного производства, настаивая на том, что все права, предусмотренные уголовным процессуальным законодательством были разъяснены, следственные действия проходили при добровольном согласии и наличии волеизъявления Ахтемова А.И., никаких замечаний со стороны последнего по результатам проведения следственных действий не поступали. Было бы абсурдным предположить иные показания указанными свидетелями.

Однако, во-первых, процессуальный статус сотрудника правоохранительного органа (оперативного подразделения, дознавателя, следователя) определен главой 6 УПК как участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения, что исключает объективность и незаинтересованность при исполнении им служебных (профессиональных) обязанностей и формировании показателей в работе.

Во-вторых, о факте сокрытия действительных обстоятельств и придания законности порядку и результатам производства следственных действий процессуальным закреплением лишь соответствующим указанием в протоколах, свидетельствуют противоречия в показаниях указанных свидетелей обвинения, данных в судебном процессе, в частности, допрошенный Китаев Д.А. на протяжении всего допроса участниками судебного процесса настаивал на производстве им с участием Ахтемова А.И. ряда следственных действий, включая отобрания явки с повинной, допрос подозреваемого, производство задержания и составление соответствующих процессуальных документов.

При этом из показаний последнего, именно им при составлении протокола задержания Ахтемова А.И. разъяснялись права Ахтемову А.И., в том числе право не свидетельствовать против себя самого, право на выбор адвоката для представления его интересов, право на телефонный звонок в присутствии которого последним был совершен звонок близкому родственнику.

В последствии, при исследовании и оглашении протоколов следственных действий, в частности протокола задержания Ахтемова А.И. от 04.09.2021 г. и выяснении личности сотрудника УФСБ, составлявшего данный процессуальный документ, данный свидетель обвинения попытался оправдать наличие указанных несоответствий забывчивостью, давая уже иные пояснения, что в действительности не им составлялся протокол задержания и не им производилось указанное следственное действие, при этом остается неясным тогда, кем в таком случае разъяснялись права Ахтемову А.И., в какой момент производства уголовного преследования, и разъяснялись ли вообще.

Из показаний свидетеля Панина А.А. Ахтемов А.И. добровольно и самостоятельно указывал об обстоятельствах якобы совершенного им деяния, при этом никакие меры воздействия, либо ограничения свободы к нему не применялись. Ахтемов А.И. был в полном здравии, активно изъявлял желание сотрудничества со следствием и проведении следственных действий. Однако исследованные ранее в судебном заседании доказательства, в частности видеозапись проверки показаний на месте, свидетельствует также об обратном. При производстве следственного действия Ахтемов А.И. постоянно находился под сопровождением сотрудника УФСБ застегнутым в наручники, состояние здоровья, поведение и характерные повреждения в области рта (сложность при произнесении фраз) и груди от применения физической силы и электрического тока подтверждаются исследованной видеозаписью.

Из показаний свидетеля Власова В.О. несмотря на то, что именно у него в производстве находилось возбужденное уголовное дело, возбуждалось также именно им и именно он являлся старшим группы следователей, какие-либо указания, поручения о производстве следственных действий в отношении Ахтемова А.И. им кому-либо из числа следователей в период до 05.09.2021 г. не давались. Проводились ли с Ахтемовым А.И. процессуальные мероприятия, и кем проводились до 05.09.2021 г. свидетелю Власову В.О. было не известно.

Кроме того, как выяснилось в ходе судебного следствия и к проведению следственных действий были привлечены вовсе не незаинтересованные граждане и представители общественности, а фактически кандидаты в сотрудники УФСБ, что безусловно исключало их объективность в части фиксации совершаемых нарушений проводящими следственные действия должностными лицами.

При этом особое внимание прошу обратить на доводы Ахтемова А.И. в части нарушения его гарантированного Конституцией Российской Федерации и уголовно-процессуальным законодательством РФ права на защиту в период производства предварительного следствия, а именно в период с 03.09.2021 г., т.е. с момента фактического задержания, по 10.09.2021 г. (в период "формирования" первичных доказательств по уголовному делу "угодных" органам расследования), т.е. до момента вступления в процесс защитника, у которого с 03.09.2021 г. для защиты Ахтемова А.И. было заключено соглашение об оказании юридической помощи, однако несмотря на это, защитник по соглашению был лишен такой возможности выполнения своих профессиональных обязанностей.

Еще раз обращу внимание суда, поскольку Ахтемов А.И. отрицал и отрицает свои показания, данные им в ходе допросов без участия адвоката по соглашению под реальной угрозой для своей жизни и здоровья, в присутствии адвоката по назначению, равно как и открыто, путем обращения в компетентные органы с заявлением о привлечении к ответственности, заявляет о совершении в отношении него незаконных методов, получения "угодных" для органов следствия показаний с применением физического и психологического воздействия, путем пыток со стороны сотрудников Федеральной службы безопасности РФ, равно как и указывает на фальсификацию доказательств обвинения, учитывая что сторона обвинения по правилам ч.4 ст.235 УПК РФ не опровергла доводы стороны защиты о получении доказательств с грубым нарушением требований УПК РФ, представленные в уголовном деле стороной обвинения доказательства:

− явка с повинной Ахтемова А.И от 04.09.2021г. (т.1 л.д.165-166);

− явка с повинной Ахтемова А.И. от 04.09.2021 г. (т.1 л.д. 167-169);

− показания Ахтемова А.И., данные им в качестве подозреваемого от

04.09.2021 и обвиняемого от 10.09.2021 (протоколы допросов т. 1 л.д.

211-219; 220-227; 260-269);

− показания Ахтемова А.И., данные им в ходе очной ставки с

подозреваемым Ахтемовым А.Э. от 05.09.2021 (протокол очной ставки т. 2 л.д. 90-100);

− показания Ахтемова А.И., данные им в ходе очной ставки со

свидетелем Джеляловым Н.Э. от 05.09.2021 (протокол очной ставки т.

2 л.д. 101-107);

− протокол осмотра места происшествия от 08.09.2021 (т. 2 л.д.

114-119);

− протокол осмотра предметов от 08.09.2021 в ходе которого был

осмотрен автомобиль марки «Skoda Octavia», государственный регистрационный знак «B372TE82RUS», изъятый 04.09.2021 (т.2 л.д.121-127);

− протокол проверки показаний на месте от 04.09.2021 (т. 2 л.д. 70-88);

− протокол проверки показаний на месте от 08.09.2021 (т.2 л.д. 108-113); подлежат исключению из уголовного дела, как недопустимые доказательства.

Позиция государственного обвинителя о том, что данные следственные действия проведены с соблюдением требований закона, поскольку были получены соответствующие решения суда, проведены уполномоченными должностным лицом, удостоверено подписями понятых которым разъяснены права и ответственность, не может приниматься во внимание судом и должно быть критически оценено, во-первых, в силу того, что процессуальный статус сотрудников правоохранительного органа (оперативного подразделения, дознавателя, следователя), равно как и прокурора определен главой 6 УПК как участник уголовного судопроизводства со стороны обвинения, что исключает объективность и незаинтересованность как при исполнении ими служебных (профессиональных) обязанностей и формировании показателей в работе, так и в проверки допустимости полученных доказательств. Во-вторых, считаю подтвержденным проверкой в ходе судебного следствия допросами свидетелей, понятых и иных участников следственных действий, вызванных в суд как по инициативе государственного обвинения, так и защиты.

Отдельным блоком своего анализа исследованных доказательств считаю необходимым отметить показания самих обвиняемых, как ключевые доказательства непричастности к вменяемым преступлениям и действиям.

Обращаю внимание, что в силу основополагающих принципов уголовного судопроизводства презумпции невиновности, состязательности и равенства сторон в предоставлении доказательств, продиктованных в ст.14, 15 УПК РФ, требований ст. 87 УПК о непосредственной проверки судом доказательств путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, с учетом того, что в материалах дела отсутствуют какие либо прямые доказательства, кроме тех, которые получены с грубым нарушением закона, о причастности Ахтемова А.И. повреждению газопровода расположенного в районе ул. Дачная, с. Перевальное, Добровского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым, а также в совершении действий, указанных в описательной части обвинительного заключения в качестве обстоятельств, якобы совершенного им деяния, исследованные доказательства (допросы свидетелей, результаты ОРМ) противоречат друг другу, все обвинение строится на показаниях которые получены с применением противоправных действий, угрожающих жизни и здоровью самого обвиняемого и предположениях которые в рамках судебного следствия не подтверждены, полагаю принципиально важными доказательствами по данному уголовному делу являются показания Ахтемова А.И., данные им на стадии судебного следствия, когда такая угроза жизни и здоровью отпала.

Так, согласно показаниям Ахтемова А.И., данным им в ходе судебного следствия:

"Примерно в 23.00 - 23.30 03.09.2021г., к нему в дом ворвались неизвестные люди, в масках, с оружием, в военной форме, разбудили, они всей семьей спали в одной комнате. Разбудили и сказали выходить на улицу. Ахтемов вышел на улицу, где на него надели наручники, надели мешок на голову и повезли в неизвестном направлении. Дальше, уже по приезду, когда они ехали, были в пути Ахтемову предъявляли, что он, якобы, изнасиловал какую-то девушку, и он до самого приезда объяснял им, что это какая-то ошибка, что его с кем-то перепутали. В итоге Ахтемова привезли, как он уже впоследствии понял, в здание ФСБ на бульваре Франко, спустили в подвал, там применялись к нему недозволенные методы расследования, то есть пытки. Это все происходило несколько часов. Люди, которые с ним проводили указанные мероприятия поначалу не говорили, что от него хотят, в чем они его подозревают, однако позднее, после всего сказали Ахтемову, что он взорвал газовую трубу в селе Перевальное. Ахтемов отрицал, после этого пытки продолжились, применяли и психологическое давление, говорили, что они привезли его брата Азиза, что он во всем признался, что так же во всем признался и Нариман Джелял. Ахтемов в это не верил, потому что в чем можно признаться, если ничего не совершали, даже никогда мыслей таких не было. После этого заставили дать показания, в которых Ахтемов оговорил себя, заставляли даже на камеру читать текст, заставляли его заучивать, нужно было именно слово в слово говорить написанное, если он что-то говорил не по тексту, то к нему опять применялось физическое воздействие. После этого Ахтемова вывозили в лес, где пытались подавить его волю угрозами в адрес расправой над ним и его семьей. После чего вновь одели мешок на голову и привезли в здание ФСБ на бульвар Франко где наказали подписывать всё, что ему дадут. Все документы, передаваемые Ахтемову для подписания Ахтемов подписывал не читая, ему просто показывали пальцем, где нужно ставить подписи. При этом данный процесс сопровождался угрозами что в случае если Ахтемов вздумает обратиться за помощью к другому адвокату, то к нему опять будет применено насилие.

Далее с ночи на 03.09.2021 г. по 04.09.2021 г. уже начались следственные мероприятия и следственные действия. 4 сентября Ахтемова привезли по месту его проживания. Перед тем как привезти Ахтемова инструктировали, что нужно будет говорить на месте, что нужно будет показывать, то есть полностью. При этом согласно проведенного инструктажа Ахтемов должен был зайти в дом и должен будет показать, что на кухне на кухонном столе кухонным ножом он разрезал какой-то сыр и достал оттуда взрывное устройство. Однако, когда они приехали домой, то ключей от дома не оказалось, в связи с чем сопровождающие его сотрудники походили по двору, зашли в гараж, гараж всегда открыт, в сарай не смогли попасть, увидели стол у входной двери - комод, куда складывают обувь, и придумали новый сценарий развития событий, сказали, что теперь Ахтемову необходимо будет сказать, что он ночью приехал домой и на столе совершил те же самые действия, о которых ему говорили ранее.

После они заходили в гараж, после чего сотрудники также завели в гараж Ахтемова, где указали старую хлебницу, где хранились болты, гайки, разные мелочи, пояснив при этом что ему нужно будет указать что именно там якобы Ахтемов хранил взрывное устройство. После чего вынесли на улицу хлебницу, рядом разложили какие-то предметы, какие нашли во дворе. В дальнейшем пригласили кинолог с собакой, для видеосъемки якобы обнаружения места хранения взрывного устройства. Указанную видеосъемку проводили, не менее 10 раз поскольку собака не выполняла сигнальными позами обнаружение необходимого им предмета. После чего подводили собаку к этой хлебнице, однако собака отказывалась, проявляя больший интерес к мусорному ведру. В итоге с раза 10 получилось снять необходимое видео. Также проводимым следственное действие сотрудником было определено что именно необходимо будет сказать и указать в отношении иных предметов, якобы используемых Ахтемовым, а именно в отношении каких-то перчаток и некоего ножа.

Аналогичным образом с Ахтемовым был проведен инструктаж для проведения следственных действий в селе Перевальном, Добровского сельского поселения, где ему покажут и он должен будет рассказать по заготовленному тексту обстоятельства подрыва газопровода и также по аналогии всё будет сниматься на камеру. Всю дорогу ему проговаривали обстоятельства, а когда приехали на место, ему также с первого раза не получилось указать путь, поскольку он там был первый раз, в связи с чем им пришлось возвращаться опять на исходную, повторять текст и начинать заново. В тот день Ахтемов в первый раз увидел ту газовую трубу в районе с.Перевальное, Добровского сельского поселения, вокруг которой было перекопано и стояла у основания трубы коробка с какими-то буквами. Ахтемову сказали, что нужно будет просто показать на неё пальцем, даже ничего не нужно было говорить, чтобы его сфотографировали.

После этого через несколько дней Ахтемова опять повезли на следственные действия, на улицу Элеваторная, где находился его автомобиль. Со слов его супруги, 4.09.2021 автомобиль забрали на эвакуаторе.

Перед проведением следственного действия также в ФСБ сказали Ахтемову, что он должен был сказать, что перевозил взрывное устройство в багажнике и уже когда они приехали на Элеваторную, они также открыли багажник и Ахтемов сначала указал, как было ему сказано, что перевозил взрывное устройство в багажнике, после чего прибыл кинолог с собакой, они достали этот полик, однако собака ничего там не обнаружила. Несколько раз собаку забрасывали к нему в багажник, однако она оттуда выскакивала. После этого посовещавшись открыли салон машин. Там были пломбы бумажные на дверях, они вскрыли, Ахтемов увидел, что в машине не было ни одного полика. Спустя некоторое время пришел какой-то сотрудник, который принес черный пакет с поликами, достал оттуда один, положил его на свое место, около пассажирского сиденья и указал Ахтемову, что тот должен просто подойти к машине и указать пальцем на этот коврик, что Ахтемов и сделал. При этом задействованная собак так же облазила всю машину, весь салон, однако к этому полику она интерес не проявляла, в связи с чем данную собаку подвели на поводке и также сделали фотографию. После проведения всех указанных следственных действий Ахтемова увезли и поместили в СИЗО.

Кроме того с участием Ахтемова также в указанный период проведены очные ставки с Ахтемовым Азизом, перед которой проведена инсценировка якобы совершения в соседней комнате противоправных действий в отношении Ахтемова Азиза, при которой Ахтемов Асан слышал крики, после этого я услышал хлопок, похожий на выстрел и ему сказали, что с его братом закончили, и если он сейчас не сделает то, что им надо то с ним с будет тоже самое. Как в последующем оказалось эти действия были совершены специально для подавления воли и устрашения.

После чего вновь давали подписывать бумаги, таким образом была проведена очная ставка с Ахтемовым Азизом.

Похоже Ахтемов А.И. узнал, что также задержан Джелялов Н.Э.. Для допроса и очной ставки с Джеляловым Н. Ахтемова А.И. долго готовили, заставляли учить текст, при этом угрожали, что если Ахтемов А.И. скажет хоть одно слово не так, как им надо, то Ахтемова А.И. опять спустят в этот подвал.

После проведения необходимых следственных действий и получения угодных показаний Ахтемова А.И. вновь вывезли в Бахчисарай на ИВС, оттуда его вывезли в СИЗО, после чего допустили адвоката Азаматова. После допуска Азаматова, уже не опасаясь за свою жизнь и здоровье им подано заявление в органы военно-следственного комитета.

Факт выезда в Херсонскую обл. летом 2021 года Ахтемовым А.И. не оспаривается, поясняя, что это была спонтанная поездка, так как ранее, подавал документы на оформление загранпаспорта, и выезжал в Херсон для его получения.

Граждане с фамильными данными Саид, Риза, Ягьяев-Велиулаев, Ахмедов, ему не знакомы, в период пребывания в г.Херсоне с такими гражданами не встречался и не общался. Про этих людей Ахтемов узнал от сотрудников ФСБ, которые давали текст, в котором он должен был указать о них, а также показать, что он был, во что он был одет, что Ахтемов А. с ними встречался где-то в другом месте, что, якобы эти люди Ахтемова чему-то инструктировали, чему-то обучали, что Ахтемов и сделал при допросах и написания явки с повинной.

Инкриминируемые преступления ни им, ни остальными подсудимыми не совершались. К повреждению газопроводной трубу ГУП РК «Крымгазсети», проходящей в районе ул. Дачная с. Перевальное Добровского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым, над р.Ангара, имевшем место согласно обвинительного заключения 22.08.2021 года не имеет никакого отношения."

Указанные показания последовательны, согласуются с показаниями иных подзащитных, а также по мнению защиты нашли свое подтверждение в ходе судебного следствия.

Подводя итог анализу исследованных доказательств по данному уголовному делу и своим выступлениям в прениях, тезисно остановлюсь на основных требованиях закона.

В соответствии с требованиями п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию событие преступления, а именно время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления.

Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления (п. 1 ст. 307 УПК РФ).

Согласно ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ.

Так как участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения не доказаны правдивыми доказательствами, отвечающими критериям относимости, допустимости и достоверности, собранными в соответствии с законом без использования запрещенных методов получения доказательств, однако сторона обвинения настаивает, исходя из способа повреждения газопровода, описанного в обвинительном заключении о совершении диверсии, т.е. путем подрыва, полагаю с учетом отсутствия доказательств причастности наших подзащитных к указанным действиям, как минимум данное уголовное дело подлежало возвращению прокурору для организации и производства дополнительного следствия.

Но поскольку государственное обвинение пропустило такое уголовное дело в суд для проведения судом разбирательства по делу, полагаю безусловно итоговым судебным решением по уголовному делу должен явиться оправдательный приговор.

Фото: Крымская солидарность