«Ему угрожали». Судебные прения Адиле Ахтемовой в защиту Азиза Ахтемова
24 августа в Верховном суде Крыма в судебных прениях выступила в качестве общественной защитницы супруга политзаключённого Азиза Ахтемова Адиле Ахтемова. Крымский татарин арестован по уголовному делу о взрыве газопровода в селе Перевальном в сентябре 2021 года. Мы публикуем судебные прения Адиле Ахтемовой полностью.
**** **** **** ****
«Ахтемова Адиле — жена Азиза Ахтемова и общественный защитник также изъявляю желание выступить в судебных прениях.
Все началось 4 сентября 2021 года. Именно в этот день, в час ночи в наш дом вломились сотрудники ФСБ. Не представившись, они вошли внутрь, так как дверь была не заперта. Мы уже ложились спать, но услышали шум, голоса и поняли, что кто-то вошел без разрешения. Азиз, не успев даже одеться, направился к входной двери, которую они уже открыли. Не дав нам нормально одеться, они вошли во все комнаты бессовестно, нагло и беспардонно.
Показав протокол обыска, они настоятельно просили поставить подпись и так как нам нечего было скрывать, подпись мой муж поставил сразу же, незамедлительно. На момент обыска они временно изъяли наши личные телефоны и не отдавали до самого окончания. Дома также был ноутбук и два запасных телефона.
Ничего не найдено, никаких улик, но силовики всё-таки забрали моего мужа и увезли в неизвестном направлении. На мой вопрос оперуполномоченному: «Куда вы его везете?» мне ответили, что поговорим и, если все будет нормально, — вернём. В тот момент я ещё жила наивностью и надеялась, что Азиза всё-таки вернут, так как не было ни единого сомнения в его невиновности. До момента задержания я не наблюдала у него никакого странного поведения, всё было как обычно и ничто не предвещало данного события.
Касательно обыска в нашем домовладении уже имелся ряд правонарушений, а именно:
1) Удостоверение нам никто так и не показал.
2) Право на адвоката было нарушено.
3) Права и обязанности нам никто не разъяснял.
4) Копию протокола обыска нам никто не предлагал и уж тем более не показывал. Хотя в протоколе обыска том 9 лист дела 148 указано, что копию протокола мы получили.
5) Обыск нашего домовладения проходил в отсутствии мужа, так как с ним в это время проводили осмотр машины. Обозревать все действия силовиков я не могла, так как успокаивала проснувшегося двухлетнего ребёнка.
4) Я считаю, что проведение обыска, при условии что это действительно законно и есть все основания и необходимые мотивы по подозрению, должно происходить в дневное время суток. Учитывая, что подрыв газопровода был 23 августа, а дата проведения обыска в нашем доме в селе Первомайском на улице Заречная 4 сентября, у оперативнорозыскных сотрудников было 12 дней, чтобы произвести эту, как они называют «неотложную процедуру», в более лояльное время, нежели в самую глубокую ночь, напугав всех членов семьи. Но почему-то сотрудники ФСБ считают нужным провести обыск именно в час ночи, когда все люди отдыхают, не боясь за свою безопасность и не ведают о том, что в их дома могут просто неожиданно прийти вооруженные люди в масках и перевернуть весь дом, никак это не обосновывая. Это что касается нарушений во время обыска со стороны правоохранительных органов.
Как указано в постановлении от 7 сентября том 8 лист дела 271, цитирую: «Существенных нарушений уголовно-процессуального закона не усматривается». Таким образом, я понимаю, что нет отрицания, что какие-либо нарушения со стороны сотрудников ФСБ в этой части все же есть.
Больше суток мы были в страхе и ужасе, не знали что с ним, как он, жив ли он. Я и многие другие расценивают это как незаконное похищение из дома. Так как прежде чем его забрать, реальных фактов и доказательств преступления в отношении моего мужа не было предоставлено. И только вечером 5 сентября стало известно, что его доставили в центральное управление ФСБ, точно также, как и Наримана Джелялова, Асана Ахтемова, Шевкета Усеинова и Эльдара Одаманова. Наш адвокат по соглашению Шабанова Сафие Энверовна на протяжении двух дней не могла ни связаться, не встретиться с Азизом. Всё это время адвокатов не подпускали и нагло врали им о том, что наших близких нет в здании ФСБ. Начиная с момента фактического задержания моего мужа, а это 01:25 ночи, мы с отцом Азиза начали обращаться в соответствующие инстанции. Позвонили на горячую линию ФСБ, в МВД, обращались в прокуратуру, в полицию, ЦПЭ, но в ответ мы слышали только то, что с такими данными никто не поступал. После заключения договора с самого начала 4 сентября с адвокатом Сафие Энверовной, нам поступает информация о том, что Азиз отказывается от услуг защиты по соглашению и принимает адвоката Палянского Алексея Олеговича, представленного адвокатской палатой. Этот отказ не должен был иметь никакой силы, так как Азиз не мог в отсутствии адвоката написать на него же отказ. Возможности увидеться с адвокатом по соглашению даже не давали. Азиза принуждали отказываться от адвоката по соглашению.
Уже в СИЗО, 7 сентября к моему мужу случайно попадает Айдер Азаматов, адвокат по соглашению Асана Ахтемова. Эта встреча придала сил и смелости Азизу, после чего он рассказал все эти ужасы, которые происходили с братьями. Все признательные показания были в буквальном смысле выбиты из них, что является абсолютно недопустимым и противоречащим закону. Все показания Азиза были даны под психологическим и физическим давлением. Ему угрожали, его били, ему не давали ни еды ни воды.
Допрос свидетелей представленных стороной обвинения, начинался с жильцов села Перевального. Практически все свидетели, за исключением некоторых, говорили не о том, что слышали они, а о том, что узнали со слов правоохранительных органов, СМИ. Другая часть едва слышала какой-то хлопок, которому не придали особого значения. Это указывает на то, что взрыв был совсем незначительным или его и вовсе не было. Учитывая что для готовки пищи необходим газ, то в домах по улице
Дачной села Перевального в любом случае должна быть подача газа, несмотря на неотопительный сезон. Но никаких жалоб, таких как отсутствие газа, ни в какие инстанции от жителей не поступало. Приведу в пример показания начальника по вопросам чрезвычайных ситуаций гражданской обороны и противодействию идеологии экстремизму и терроризму Администрации Симферопольского района РК Сейтумеровой Сабины.
В ходе допроса данной личности имелись существенные противоречия. В протоколе допроса данного свидетеля 4 декабря 2021 года она даёт показания, цитирую: «В администрацию Симферопольского района в течении дня поступали звонки жителей района с жалобами на неисправность газопровода. Также из-за взрыва газопровода были приостановлены работы по подключению к газоснабжению ряда социально значимых объектов — школы и детского сада». В тоже время, давая показания уже в суде, она говорит о том, что никаких сообщений с жалобами о неисправности или отсутствии газопровода не поступало. Также Свидетель давала показания, что это был именно взрыв, с характерными признаками. При этом она не имела специального образования, которое бы помогло определить взрыв был это или что-то иное. Свидетель также указала, что поступившие жалобы были вовсе не по телефону и не ей лично — это были комментарии под неким постом в каком-то интернет-ресурсе. Доверять и утверждать, что это были правдивые источники, а не лживые фейки, мы не можем.
Свидетель Бабич Олеся Геннадиевна — контролёр пограничного контроля города Армянска в своих показаниях говорила о том, что лишь визуально посмотрела содержимое пакетов и вещей, не заметив ничего подозрительного. Она также утверждала, что проверка машины — это компетенция таможни, а в её обязанность входит лишь визуальный осмотр личных вещей. В то же время другой свидетель — ведущий инспектор Красноперекопского таможенного поста утверждал, что в его компетенцию входил лишь визуальный осмотр и опрос. Он сообщил, что детальный досмотр Небиева Эрфана как инспектор он не проводил, обосновывая это тем, что есть другая служба, которая этим занимается. Тем самым контролёр пограничного контроля города Армянска и ведущий инспектор Красноперекопского таможенного поста перекладывали друг на друга данную задачу. На вопрос адвоката, имеется ли возможность на КПП не визуально осмотреть автомобиль, а с помощью какого-то специального оборудования или рентгена, свидетель пояснил, что на линии контроля у них отсутствует какое-либо оборудование, которое бы помогло выявить запрещенные предметы. В то время как нарушение целостности упаковки, с целью выявления запрещенных предметов, также запрещено для обеих служб. Непринужденно создается впечатление, что через пропускные пункты Республики Крым можно провести всё, что хочешь. И почему это ничем не контролируется и методы выявления запрещенных предметов не усиливаются?
Свидетель Страдецкий не давал полноценных ответов, отвечал отрывисто и кратко, открыто отказывался отвечать на вопросы, утверждая, что в материалах уголовного дела всё есть. На все задаваемые вопросы стороной защиты отвечал «нет», «не знаю», «не могу ответить, так как это является государственной тайной».
Многие свидетели страдали частичной потерей памяти в вопросах, имеющих значение для стороны защиты.
Свидетель майор Пшуков Руслан Феликсович в своих показаниях никак не смог подтвердить правдивость того, что был произведён подрыв экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации. Утверждал, что у военнослужащих был подрыв морального состояния, нарушился режим сна и им необходима была психологическая помощь. Но это нигде и никак не подтверждается. Свидетель пояснил, что в его адрес поступали жалобы от военнослужащих, но по факту это были просто личные беседы, в которых они упомянули о случившемся взрыве и всё. На вопросы защиты об официальных обращениях, свидетель ответил что были лишь личные беседы.
Свидетели, вызванные стороной защиты, подтверждали положительные качества Азиза и не могли даже представить его в роли преступника. Свидетели стороны защиты подтверждали, что машину ВАЗ 2104 он приобрёл задолго до случившегося, а именно в январе-феврале 2021 года и исключительно из добрых побуждений. Покупка была произведена для перевозки рабочих материалов в машине, которую было бы не жалко. Во владении у Азиза Ахтемова были и другие автомобили, на которых он мог передвигаться не только на работу, а уже в более далекие места. И если бы он действительно совершил преступление, то не выбирал бы в качестве передвижения данный ненадежный автомобиль, который мог в любую минуту поломаться и провалить дело.
Я и Азиз никогда ранее не сталкивались с уголовными делами, поэтому и не знали о своих правах и требованиях по отношению к сотрудникам ФСБ. Таким образом, в ходе обыска в нашем доме 4 сентября сотрудники ФСБ изъяли мобильный телефон мужа, в котором не нашли доказательства вины Азиза и который не был указан в протоколе обыска тома 8 листа дела 165, что является грубейшим нарушением. Возражать и препятствовать данному изъятию, которое нарушало закон мы не могли.
Абсолютно все свидетели, являвшиеся и не являвшиеся в суд, были предупреждены об ответственности за заведомо ложные показания по части 1 статьи 307 уголовного кодекса Российской Федерации. Однако это не мешало большинству свидетелей нарушать данный закон и открыто врать.
На сегодняшний день уже почти год я живу без мужа, без опоры, без любимого и близкого человека, что составляет трудности не только в моральном состоянии, но и в конкретных действиях, в том же самом быту. Наша малолетняя трёхлетняя дочь растёт без отцовского воспитания, а также без любви и ласки. За все четыре года совместной семейной жизни Азиз ни разу не проявлял агрессии, как по отношению ко мне, так и по отношению к окружающим. Не повышал голос, был всегда уравновешенным, позитивным и очень терпеливым. На протяжении практически 40 заседаний по существу он доказал это качество терпеливости, хотя порой кажется, что весь этот обман и лживое обвинение в его сторону выдержать не в силах никто.
Азиз — это человек, который всегда спешил на помощь кому бы то ни было, бескорыстно и безвозмездно. Добрый, честный и светлый человек, который проявлял уважение и внимание родителям и пожилым.
Мы много путешествовали по Крыму, ему нравилось посещать новые уголки полуострова, что показывает его любовь к Родине, которой он бы никогда не причинил вреда. Азиз умел содержать семью. В финансовом положении у нас никогда не возникало проблем. И исходя из предъявленного обвинения, что Азиз совершил якобы диверсию за вознаграждение в сумме 1800$ — то есть 53 000 рублей, становится смешно! Человек никогда не будет идти на такие риски за такие маленькие суммы. Азиз в месяц зарабатывал больше, это также подтвердили свидетели стороны защиты.
В своих прениях гособвинитель ссылается на показания, данные ещё в сентябре под физическим и психологическим давлением, и вовсе не учитывает показания свидетелей, которые давали свои показания уже в суде. Я и сторона защиты в том числе не считаем это доказательством. В ходе процесса уголовного разбирательства было огромное количество противоречий, которые в последующем так и не были устранены. На данный момент доказательства, представленные стороной обвинения, являются недостаточными для того, чтобы лишать человека свободы.
Азиз Ахтемов, Асан Ахтемов и Нариман Джелялов являются честными, порядочными людьми, которые никогда бы никому и ничему не навредили. Это люди, которые действовали всегда в облого крымскотатарского народа в рамках закона, люди которые проявляли любовь и уважение ко всем, несмотря на национальность и вероисповедания. Считаю, что вина этих трёх людей являются недоказанной. С учётом предоставленных стороной защиты доказательств, прошу суд оправдать Азиза Ахтемова, Асана Ахтемова и Наримана Джелялова».
