«Я не террорист». Защита допросила Федорова и Ибрагимова, суд готовится перейти к прениям

Стадия судебного следствия по делу Олега Федорова и Эрнеса Ибрагимова завершилась. Сторона защиты допросила обвиняемых, а суд готовится перейти к прениям, продлив меру пресечения подсудимым крымским татарам на 2 месяца. 

Олег Федоров и Эрнест Ибрагимов отказались отвечать на вопросы государственного обвинителя и суда, посчитав их заинтересованными сторонами в данном уголовном деле: «Мы не видим смысла отвечать на вопросы прокурора и судебной коллегии. В вашей работе мы видим предвзятость. Это показывает суд, не устанавливая все обстоятельства следственных действий, чтобы уличить свидетелей во лжи», — высказался Ибрагимов.

Адвокату Тарасу Омельченко Эрнест рассказал подробности обыска у себя в доме. В 4 утра в его жилище в Бахчисарае раздался стук — к нему приехало около 30 человек вместе с вооруженными сотрудниками ОМОНа. Во время обыска у него дома была мать и беременная жена, которую беспокоил пиелонефрит. Она проходила лечение в дневном стационаре. Ибрагимов отмечает, что правоохранители, по его просьбе, надели бахилы.

Ибрагимов сразу сообщил сотрудникам ФСБ, что не держит в доме запрещенных предметов, поэтому выдавать ему нечего. Телефоны у всех в доме сразу отобрали, следователь не захотел давать ему свой для вызова адвоката. Оказалось тот уже стоял снаружи, но его не пускали силовики. Следователь также запретил вести фото и видеофиксацию ОРМ и не разрешил позвать соседей в качестве понятых. Ибрагимов пояснил, что оперативников интересовала любая бумага. Его супруга занималась бухгалтерским учётом, поэтому работники доставали каждый лист и просматривали его. На ОРМ присутствовал оперуполномоченный ФСБ Николай Артыкбаев, отметил Эрнест: «Я сразу его по глазам узнал. Он не первый раз присутствовал на обысках».

Оперативный сотрудник Николай Артыкбаев обыскивал ванную комнату. Он сразу позвал понятых, чтобы удостоверить их в находке запрещенной литературы на стиральной машинке. Ибрагимов рассказал, что перед сном семья не видела там никаких книг. В протоколе следователь указал, что найденные книги являются экстремистскими. При этом на допросе Митрофанов отмечал, что у него были только предположения. 

«Я был фермером. Методами конспирации, маскировки я пользовался для того, чтобы поймать корову, пасущуюся на лугу. Я много хочу сказать, но не вижу в этом необходимости, потому что — это абсурд. Где была возможность установить истину, вы это проигнорировали. Видя несостязательность наших сторон, я не хочу больше ничего говорить. У меня была информация о ЮОВС. Я надеялся, что-то доказать, оправдать свою невиновность. Я не виновен. Я не террорист», — заключил Ибрагимов. 

Олег Федоров рассказал адвокату Омельченко, что обыск в его доме проводила оперативная группа из двух сотрудников, следователя, специалиста и двух понятых: «Мы все сидели в зале, как всегда гостей принимаем. Только эти были — непрошеные. Первым делом они потребовали сдать всё незаконное. Но так как ничего незаконного у меня нет, они начали просматривать комнаты».

Федоров просил позвонить адвокату, чтобы тот проконсультировал его, как себя вести в подобной ситуации с юридической точки зрения. Следователь в категоричной форме отказал мужчине. Федоров отметил, что тот практически весь процесс просидел за столом, почти не поднимал голову от бумаг. Под конец ОРМ к нему подошел один из работников. По утверждению Олега, тот вел себя как хозяин дома, обращался к нему в негативной форме. Этот мужчина повёл подсудимого к шкафу, где лежали подброшенные книги. «Естественно, они мне не принадлежали. После этого мне сказали собирать вещи».

Также подсудимые задали вопросы друг другу и опровергли все выдвигаемые в их адрес обвинения спецслужб. 

Кроме того, суд объявил стадию судебного следствия оконченной, и перешел к прениям. Прокурор сразу же запросил еще 2 месяца ареста обвиняемым, мотивируя это тем, что те могут бежать в Украину. 

«В условиях последних событий, происходящих в соседнем государстве — это практически самоубийство», — выразился адвокат Омельченко, указывая на необоснованность заявления обвинителя. Суд встал на сторону прокурора, оставив Федорова и Ибрагимова под стражей до 28 июля.

В суд крымские мусульмане пришли с плакатами, но поднять их им удалось всего на несколько минут. 

«Не надо, пожалуйста, показывать плакаты. Это агитация», — стал нервничать пристав. 

«Это не плакаты. И какая здесь агитация?», — ответили подсудимые. 

«Ну, что у вас написано на листах? Мы уже и так сделали снисхождение, когда вы футболки с надписями надевали», — обратился к крымским мусульманам пристав. 

«Сейчас я вам объясню, что здесь написано. В 1783 году произошла первая аннексия Крыма. С 2014 года нас, крымских татар, считают террористами и судят за экстремизм. А дальше что будет? Ну, не знаю, посмотрим», — обратился Эрнест Ибрагимов.

Эрнест Ибрагимов работал поваром в кафе «Салачик», его владельца Марлена Асанова в сентябре 2020 года приговорили к 19 годам строгого режима по обвинению в организации бахчисарайского отделения «Хизб ут-Тахрир» (часть 1 статьи 205.5 УК). После ареста своего работодателя Ибрагимов занимался активизмом в проектах «Крымская солидарность» и «Крымское детство».

Али (Олег) Федоров - предприниматель из Бахчисарая, посещал политически мотивированные судебные заседания, принимал участие в информационных кампаниях в поддержку крымскотатарских политзаключенных и во флешмобах. Оказывал материальную поддержку семьям политзаключенных и в городе Бахчисарае известен как главный координатор ифтаров во время месяца Рамадан.

17 февраля, во время массовых обысков у крымских татар в Крыму, к Ибрагимову и Федорову домой в Бахчисарае также пришли сотрудники ФСБ и задержали их. Спецслужбы преследуют активистов за встречу в мечети с участниками второй Бахчисарайской группы, которая послужила основанием для привлечения к уголовной ответственности. Сейчас оба активиста находятся в СИЗО Симферополя.

Им вменяется участие в деятельности исламской политической партии Хизб ут-Тахрир, которая в России запрещена с 2003 года. На территории Украины и большинства стран организация действует без ограничений на уровне национальных законодательств.

Фото: Крымская солидарность