«Обвинение — без подтверждений». Судебные прения адвоката Легостова в поддержку Рустема Сейтхалилова
Уважаемый суд, уважаемые участники процесса!
В выступлении прокурора — он просил всё признать и отнестись ко всему критически и во всём поверить только стороне обвинения, потому что это — сторона обвинения.
Судебные прения я начну с вопроса, который разрешает суд при постановлении приговора в соответствии со статьей 299 уголовного процессуального кодекса:
1. Доказано ли, что деяние совершил подсудимый? — Нет, не доказано.
2. Доказано ли, что имело место деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый Сейтхалилов? — Нет, не доказано.
3. Является ли это деяние преступлением и каким пунктом, частью, статьей УК оно предусмотрено? — Это деяние указано как преступление в уголовном кодексе и предусмотрено соответствующими частями, статьями уголовного кодекса Российской Федерации.
4. Виновен ли подсудимый в совершении этого преступления? — Нет, не виновен.
И после ответа на этот вопрос, остальные вопросы защиты не разрешаются.
В отношении личности Сейтхалилова, который, по мнению государственного обвинения, должен 15 лет просидеть в тюрьме. Якобы представляет, несет угрозу, общественной безопасности государственному порядку. 1984 года рождения, полных 38 лет, под стражей с марта 2019 года, ещё немножко и уже 3 года, так называемый в кавычках «юбилей». Имеет постоянное место жительства и регистрацию в Республике Крым, является как гражданином Украины, так и Российской Федерации, образование высшее, женат, на иждивении трое малолетних детей. Дочь — Медине 2010 года; сын — Мемет 2012 года и сын — Билял 2014 года рождения. Трудоустроен неофициально, то есть зарабатывал, кормил семью будучи неофициально трудоустроен, на воинском учете не состоит, ранее не судим и к уголовной ответственности не привлекался, на учете у врачей психиатра и нарколога не состоит, по месту жительства характеризуется положительно, за время нахождения под стражей в СИЗО 1 УФСИН по Республике Крым и Севастополю не является нарушителем установленного порядка содержания под стражей, психически здоров. Том 7, соответствующие листы дела.
Обвиняется в участии деятельности организации, которая, в соответствии с законодательством РФ, признана террористической и по 278 части — приготовление, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления и иное умышленное создание условий для совершения преступления — действий, направленных на насильственный захват власти и насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, но при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.
Защита считает необходимым отметить то, что описательная часть обвинения по совершенно двум разным преступлениям — одно против общественной безопасности, в одной главе находится, другое — в главе в отношении государственных преступлений, а это просто описательная часть обвинения под копирку зеркальная, один в один. Доказательства стороны обвинения по двум преступлениям одни и те же. Идеальной совокупности преступлений, предусмотренной статьей 17 УК РФ в данном деле нет, об этом даже государственное обвинение не говорило, но считается, что здесь имеется два состава. Защита не видит не объективной, не субъективной стороны в инкриминируемых Сейтхалилову преступлениях.
Начиная еще с предварительного рассмотрения уголовного дела, защита обращала внимание и суда, и стороны обвинения, что как минимум по трем делам, 2016 год — это рассмотренный в ЮОВС, тогда ещё, по аналогичному обвинению: антироссийское, антиконституционное, первый, второй, третий этап, построение Халифата, всё один в один. Ну и уже эти приговоры вступили в законную силу, состав преступления по 278 статье через приготовление обвиняемым и уже впоследствии осужденным не вменялся. Ни суд, ни прокурор, не просили направить дело для утяжеления обвинения и соглашались только с тем, что имеется обвинение по статье 205 части 2 или части 1. 2016 год — это дело Сайфуллаева, Примова, Ваитова. Другое дело — приговор 2019 года Абдуллаев Узеир, Абдуллаев Тимур и другие. И по статье 205 части 1 — это Сейтосманов. Три дела, которых прошли апелляцию в Верховном суде Российской Федерации и приговоры вступили в законную силу.
Защита полагает, что показания подозреваемого и обвиняемого Айвазова — это недопустимое доказательство и подлежит исключению из доказательств, протоколы его допросов, и допрос его в суде. Поскольку те показания, как пояснил Айвазов, он давал под психологическим и физиологическим давлением. Свидетеля Валлиулина — то же самое, поскольку свидетель проводил только ОРМ, составлял стенограммы аудиозаписей и фактически свидетелем какой-либо деятельности Сейтхалилова и других не был. Он ничего не видел, он ничего не слышал. А всё его остальное — рассказ и описание о деятельности «Хизб ут-Тахрир Аль Ислами» можно посмотреть нажатием любого запроса на данную тему. Показания секретных свидетелей Белялова, Фаритова, Рамазанова также считает защита недопустимыми и подлежащими исключению, поскольку самый основной вопрос — это злоупотребление стороной обвинения, так называемыми скрытыми свидетелями, незаконное засекречивание данных свидетелей, поскольку оснований предусмотренных процессуальным кодексом для их засекречивания не было и нет. И поэтому их опознания Сейтхалилова и других, показания против него и других являются фактически нарушения прав на справедливый суд, гарантированный статьей 6 Конвенции о защите прав и основных свобод человека. И, в частности, как пример — это дело «Васильев и другие против России» от 22.09.2020 года, где суд дает оценку так называемому субъективному мнению свидетелей, что им якобы что-то может угрожать, а фактически мы понимаем, что никаких угроз нет, не было не им, не их родственниками, не их имуществу, а значит не может является основанием для засекречивания данных свидетелей, которые взамен на свою свободу, на своё не привлечение к уголовной ответственности дали показания, нужные стороне обвинения в отношении Сейтхалилова и остальных. Заключение комплексной лингвистико-религиоведческой судебной экспертизы от 07 декабря 2019 года также является неясной, вызывает обоснованные сомнение об исследовательской части так и выводов. Является недопустимым доказательством. Ходатайство о назначении повторной экспертизы судом защите было отказано.
Теперь по датам: со 2 января 2016 года в обвинении указано, что Сейтхалилов участвовал в деятельности и ему указано в обвинении 3 участия в собраниях, 7 мая, 2 июля и 16 июля 2016 года. Январь 2016-го кроме 2-го, собрание не представлено доказательств, что Сейтхалилов участвовал и, что даже участвовал во втором 2 января 2016 года, об это чуть позже будем говорить. В феврале вообще собраний нет. Если это ячейка, естественно она конспиративная, проводят регулярно собрания. Данных о том, что кто-либо и Сейтхалилов участвовал в феврале 2016 года нет, этот период выпадает. Дальше март месяц аналогично. Апрель аналогично. И июль месяц 2016 года, и дальше защита желает обратить внимание на то, что всё документирование заканчивается 2016 июля 2016 года, после этого, вторая половина 2016 года, весь 2017 год, 2018 год и до 27 марта 2019 года. Это почти три месяца, объективных данных свидетельствующих о том, что Сейтхалилов либо другие лица осуществляли деятельность которая им вменяется, что они проводили собрания и планировали то, о чём говорит сторона обвинения, при этом фактов не имеется, это является просто предположением. 2 июля 2016 года, о чём говорили собравшиеся, хотя я и Сейтхалилова не говорю, говорили ли они о том, что искали ли они и последовательно сплотили новых лиц к участию, ни в стенограмме, ни на устной речи этого нет, а в обвинении это вменяется. Рассказывали ли они о том, что они распространяли какие-либо идеологические материалы: «Я столько-то газет и журналов, я столько». Слышим мы это, читаем мы это в стенограммах и в аудиозаписях? Этого нет. Это не вменяется, а хотя это вменяется. Тайное объединение, антиконституционная деятельность, подготовка к насильственному свержению, сговор, приискание новых членов, кто-то либо отчитался, я пытался привлечь того или привлёк такого-то. Слышали ли мы указания организаторов, так называемых организаторов этой ячейки к участникам, или отчёты участников этой организации, о скрытой антироссийской, антиконституционной деятельности, слышим мы это в звукозаписях, читаем мы это в стенограммах? Нет! Но обвинение это указывает. О конспирациях, о мерах противодействия правоохранительным органам. Говорят? Тоже не говорят. А о чём они говорят? О коммунизме, капитализме, о США, что придёт в упадок. Вот это тема разговора одна, а обвинение вменяет им совершенно другое.
По обвинению на Сейтхалилова были якобы возложены обязанности: пропаганда идей Хизб-ут Тахрир, программных установок, склонение местного населения к участию в деятельности. Всё то, что якобы было возложено на Сейтхалилова, и то, что якобы он осуществил, не нашло своего подтверждения в судебном заседании.
Дальше мы берём эпизод, который ему вменяется 7 мая — участие в собрании. О чём говорили кто либо или Сейтхалилов? Дальше я закончу — ни о чём о том, что я перед этим сказал, ни об участии в деятельности, ни о вербовке, ни о подготовке к насильственному свержению конституционной власти, нет этих разговоров. Ну если они собрались тайно, провели конспирацию, они же могли и должны были об этом говорить, но они об этом не говорят. А о чём они говорят? О положении курдов на территории Турции, Сирии и Ирака! Но не о том, в чём обвиняют Сейтхалилова и других. Вот почему об этом сторона обвинения не говорит? Если люди уже, считай, собрались, тайно же можно говорить обо всём, но они об этом не говорят. Никто друг друга не приискивает, опять нет отчётов о вербовке, нет указаний каких-либо, что-либо продолжать и так далее.
И 16 июля 2016 года последняя дата, которую ему вменяют, о участии якобы в собрании, что якобы он там присутствовал. О чём там они говорили? Не о тех темах о которых я говорил, а об Исламе. Просто говорили об Исламе. Не о построении Халифата, ненасильственным методом, ни о джихаде, о войне, ни о вербовках и так далее. Дальше, 2 июля я уже касался, о чём я уже здесь говорил, какие-либо другие участники говорили возможно, а мы смотрим по Сейтхалилову. Согласно заключению фонографической судебной экспертизы 2019/270 от 15 июня 2020 года, на этой фонограмме от 2 июля 2016 года вообще нет устной речи Сейтхалилова. Ни слова вообще! Значит он не присутствовал на этом собрании, не обсуждал вообще ничего, не высказывал ни одного слова, если нет речи человека, значит и нет человека, который там присутствовал. 7 мая 2016 год, согласно фонографической судебной экспертизе, устной речи Сейтхалилова тоже нет. И 271 заключение фонографической экспертизы, это от 16 июля 2016 года тоже нет устной речи Сейтхалилова. А его обвиняют со 2 января плюс эти три так называемый собрания, халакаты, что он там участвует, что он там пропагандируют, что он кого-то что-то формирует и так далее.
По 2 января 2016 года, единственная фотопортретная судебная экспертиза от 21 января 2020 года по фотографии Сейтхалилова, сделанная с видеозаписи, говорит о чём? Нельзя исключить из круга проверяемых лиц. То есть тождественность изображения, что это Сейтхалилов на фотографии не установлена, то есть нельзя исключить, только за второе января. Всё. Дальше, за 7 мая 2016 года на видеофайлах, видеозаписях фотографии Сейтхалилова вообще не изображен и его фотографии нет, как и нет его устной речи за 7 мая.
По вещественным доказательствам две книги, которые у него якобы были обнаружены на кухне, сверху на полке, на кухонном гарнитуре, изъятые 27 марта 2019 года «Система управления в Исламе» и «Халифат» были просто ему подкинуты, то есть было кем-то совершенно просто называемое преступление, фальсификация доказательств. Данный протокол обыска и последующий осмотр предметов и документов, являются недопустимыми и подлежат исключению. Было ли стороной обвинения предпринято помимо так называемого обнаружения этих книг какая-то связь этих книг и контакта с Сейтхалиловым? Отпечатки пальцев рук — раз, биологические следы пота, слюны, чего-либо ещё на обложках, на страницах? Нет. Стороной обвинения этого не было представлено, потому что Сейтхалилову эти книги были просто подкинуты. Также является недопустимыми доказательствами протоколы предъявления лица для опознания в условиях исключающих визуальное наблюдение в отношении Сейтхалилова, это тома 7 соответствующие листы дела, справки-меморандума тома 2, 3, 4, которые фактически фигурируют в видеозаписях и видеонаблюдения.
По отягчающим наказание обстоятельствам защита уже сказала и сторона обвинения тоже, мы согласны в этой части. И нельзя не сказать о заключении специалиста-религиоведа Радивилова, представленного защитой, заключение комиссии специалистов, лингвиста, психолога-лингвиста, психолого-лингвистического исследования, специалистами — это лингвист Жарков и специалист психолог Константинова. О чём они говорят? Прежде чем я зачитаю их выводы, первое я хочу обратить внимание суда и сторону обвинения, данные два специалиста полностью согласны с выводом эксперта лингвиста Е. С. Полехи, то есть эксперта стороны обвинения, об отсутствии в исследуемых материалах признаков призывов к каким бы то ни было насильственным действиям. Это говорит эксперт Полеха и с ним согласны два эксперта защиты. Далее эксперты защиты. В разговорах, зафиксированных представленными фонограммами, не имеется высказываний, направленных на побуждение каких-либо лиц к насильственным, разрушительным действием. А нам здесь говорят Халифат какой-то хотели строить насильственными действиями или заговариваться с кем-то, насильственный захват власти, изменения конституционного строя, а этого нету в фонограммах. Дальше, насильственные, разрушительные действия в каких-либо формах вообще не обсуждаются. От слова вообще! Не обнаружено лингвистических, лингвистических психологических признаков на насилие, побуждения к насилию и так далее всё, что может быть связано с насилием. Этого нет. Высказываний, направленных на вовлечение каких-либо лиц в какую-либо деятельность, включающую в себя насильственные, разрушительные действия, тоже не имеется. Не проявляются совокупности специальных лингвистических психологических признаков, достаточной для квалификации этих разговоров как деятельности террористической организации «Партии исламского освобождения» (Хизб ут-Тахрир Аль Ислами). В частности, из двадцати трех указываемых экспертом-религиоведом Мухаметзариповым признаков, по совокупности которых возможна квалификация той или иной совокупности действий, как части деятельности Хизб ут-Тахрир. Из двадцати трех значит, семнадцать признаков в материалах данного уголовного дела не проявляются, остаётся шесть. Два признака проявляются частично, в незначительной степени, четыре остаётся. Три признака не являются релевантными, только один признак проявляется. Один из двадцати трех.
Таким образом, подводя итог своего выступления, защита считает, что не объективной, не субъективной стороны вменяемых Сейтхалилову Рустему Наримановичу преступлений в ходе судебного следствия не нашлось подтверждения и защита просит суд оправдать!
Фото: Крымская солидарность
