|
2. Изетов Риза неоднократно и очень убедительно говорил о подбросе ему флешки и сим-карты. Причём мой друг Изетов руководствовался не эмоциями, и не просто словами, а томами уголовного дела. Так он многократно спрашивал прокурора: "Как же так, в протоколе обыска флешки и сим-карты не было, а при протоколе осмотра эти вещи появляются? Откуда они взялись?"
3. А теперь самое главное. Любой не слабоумный, независимый и объективный слушатель/наблюдатель, даже без особых познаний в области религии, легко сможет понять, как глупо и абсурдно эти предметы использовать в доказывании терроризма и антиконституционной деятельности. Всё это - общеизвестные, легко доступные материалы и, если они и доказывают что-либо, или свидетельствуют о чем-либо, то это изучение человеком, у которого есть подобные труды, своей религии, истории, политики. Разве читать книги, изучать историю, исламское право запрещено? Или это имеет отношение к терроризму? Да, есть пожалуй, некоторая особенность в этих материалах, отличающихся от обычно искаженного, подверженного политической конъюнктуре описания истории - данные книги и журналы написаны мусульманами и поданы через призму исламского взгляда и мировоззрения. Но разве запрещено иметь свою мысль, свой взгляд мусульманам? Может проблема этих изданий именно в этом? Но почему тогда прямо об этом не сказать? Зачем в мыслях авторов этих трудов или в размышлениях и взглядах мирных мусульман видеть террор и антиконституционную деятельность?
Согласитесь, что против любого аргумента, нужен контраргумент. Почему бы тогда не развеять "мифы и ложность" того, что изложено в этих, ставших вещественными доказательствами, материалах, конртаргументами? Достаточно просто издать другие книги, провести семинары, публичные мероприятия, прения, и так далее, а люди, кому это всё вообще интересно, сами уже определятся, чему верить, а что в мусор. Разве не так реализуется декларируемая вами свобода мыслей и взглядов, которая прописана в основном законе и им же защищена?
Страшными, токсичными, опасными для общества в любой момент могут назвать труды, взгляды любого, кто видит мир и реальность не так, как хочет этого политическая воля или действующий "царь". К сожалению, это факт и дикая реальность сегодняшнего общества в XXI веке. Тут не важно мусульманин ты или славянин, важно кому и что говорить. Примеров этому таких, как Солженицын, Сахаров, а с недавних пор и труды Толстого, много. Так вот со всего мира только РФ сделала запретом перевод Корана. Это не только парадокс, это неприкрытая борьба с инакомыслием, в частности с Исламом.
Если вспомнить просто даже по названиям данные книги, брошюры и журналы, то очевидным безумием становится то, в чём нас обвиняют. Обвиняют в том, чему может научиться/узнать человек, прочитавший данные материалы, а именно:
- жизнеописание пророков и праведных правителей мусульман, давших миру лучшие эталоны для подражания в социальной, политической, культурной и других областях жизни человека.
- тексты про лицемерие, интриги, клевету и сплетни между людьми и в обществе, их пагубность, запретность и мерзость для человека.
- тексты про социальную жизнь, взаимоотношения мужчины и женщины, возможных пороков и путей предотвращения моральных упадков в обществе.
- особенности, важность, правила совершение молитвы (намаз), поста, обрядов хаджа (паломничества) и другое.
- исламское решение многих жизненных проблем.
4. Еще большее удивление вызывает приобщении к материалам уголовного дела о терроризме размышления человека относительно борьбы с гневом! Разве это не абсурд!? А фотография человека на фоне исламских знамен? Как это может что-то доказывать, как и флажки чёрного и белого цвета? Если судить по шаблону следствия и прокуратуры, то на скамье подсудимых с нами должны сидеть первые лица страны, особенно МИДа, которые мало того, что встречались на высшем уровне с террористами (как признает Талибан Российская Федерация), так ещё и фотографировались с ними, в том числе на фоне их знамён. Между прочим, таких же, как и приобщенных к нашему уголовному делу.
Экспертизы.
Важным доказательством, на которое ссылается обвинение, являются экспертизы. Прокурор утверждает, что они ясно доказывают нашу вину. При изучении и исследовании этих документов выявилось много неточностей и фальсификаций, которые я предоставляю ниже.
Для начала опишем то, что характерно для всех экспертиз. Позже разберем каждую экспертизу в отдельности. Итак начнём. Первое, и одно из самых важных противоречий, которое имеется - это то, что у ФСБ не было санкции суда на проведение ОРМ по-настоящему адресу Исмаилова Рустема - человека, в доме которого (как утверждает следствие) была установлена прослушка, на основании которой были сделаны 3 экспертизы: фотографическая, фотопортретная и лингво-религиоведческая. Дело в том, что адрес Крым, город Симферополь, микрорайон Каменка, ст. "Сигнал", ул. 2, дом 44, на который Верховный суд Крыма выдал разрешение на проведение ОРМ, не существует! Об этом, в частности, говорит договор купли-продажи хозяев дома и выписка из МФЦ. Сторона защиты обратила внимание суда на это фундаментальное нарушение и дабы пролить свет истины, ходатайствовала об удалении из госрегистра данных об участке, на котором якобы проводились ОРМ. Суд, явно занимающий сторону обвинения, без мотивационно отказал в этом ходатайстве, ещё раз доказав свою предвзятость.
Вторым грубым нарушением, в частности экспертиз, является то, что все они делались в подведомственных отделениях ФСБ либо республики Крым, либо Санкт-Петербурга, либо Казани. Адвокаты Мария Эйсмонт и Лиля Гемеджи неоднократно подавали ходатайства о проведении экспертиз в независимых учреждениях (Т. 39 л. д. 4). Обосновывая свое ходатайство, адвокат Эйсмонт ссылается на ФЗ N 73 ФЗ от 31.05.2001 г., согласно которому действует принцип независимости эксперта. Вдобавок к этому, в ст. 7 вышеуказанного закона говорится о том, что при производстве судебной экспертизы, эксперт не зависит, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу. Все ходатайства адвокатов о независимых экспертах, о поставке дополнительных вопросов, следствие ФСБ во главе с Махнёвым С. В. отклонило. Это естественно. Зачем следствию и суду выяснять истину - намного легче дать задание своим экспертам, а затем спокойно принять эту ахинею в суде. Да, я использовал это слово не просто так. Как еще можно назвать процесс, когда эксперты, фонографисты, лингвисты, религиоведы, исследуя разговоры о религии и политике, обосновывают ими террористическую деятельность и насильственный захват власти?!
Обращают внимание и многочисленные нарушения УКП при производстве экспертиз. На судебных заседаниях, мой друг Изетов Риза очень подробно описывал их, обосновывал многочисленными доказательствами, приводил ссылки на нарушения (тома, листы дела и так далее).
К сожалению, председательствующий судья Волков, остался слеп к законным и обоснованным ходатайствам моего друга и безапелляционно, незаконно отклонял одно ходатайство за другим. Ниже перечислю основные нарушения, допущенные в ходе проведения экспертиз, подробности оставив Изетову Ризе, по ходу суда ставшему экспертом в данном деле.
1. При проведении 3 фото портретных экспертиз, непонятно откуда на клапанах конвертов, поданных на эту экспертизу, появляется оклейка с оттисками печати УФСБ по РК и г. Севастополю N 16. Дело в том, что до этого, 3 компакт-диска N5/539,5/639,5/640 находились в конвертах с оттисками печати УФСБ N 5, а после производства осмотра и производства 5 копий - N 85. Откуда появляется оклейка с оттисками печати ФСБ N 16 при подаче на фото портретную экспертизу осталось тайной.
2. Из заключения экспертов фонографистов (Т. 38 л. д 80, 228; Т. 39 л. 2, 77, 147; Т.40 л. 165; Т 41 л.60, 168) становится известно, что бумажный пакет с дисками N5/633, N5/695; N5/696; N5/1085 во всех экспертизах опечатан УФСБ N 16, целостность конверта и печати не нарушена. Это порождает два вывода о работе экспертов в 8 фотографических экспертизах: либо эксперты сообщают недостоверную информацию и в 7 экспертизах должны быть обозначены вскрытые конверты, либо при вскрытии конвертов с дисками в каждом конкретном исследовании принимали участие не менее 5 человек - экспертов, упомянутых во всех 8 экспертизах (хотя, по заключению экспертов, под 7 экспертизами эксперты работали парами, а по одной - единично, что противоречит положению 8 ч.т. ст. 204 УПК РФ (об указании в заключении эксперта данных о лицах, присутствующих при производстве экспертизы).
3. При допросе эксперта фонографиста Лебедевой Е. В. адвокатом Эдемом Семедляевым выяснилось, что ей не разъяснили её права и обязанности, так как подпись под документом Лебедевой Е. В. отсутствует, а права и обязанности разъясняли лишь Волкову и Левиной.
4. В лингво-религиоведческой экспертизе есть явные "ляпы" следствия, связанные с несоответствием времени. Дело в том, что данная экспертиза была закончена 07.12.2019 (Т. 36 л. 151), а просьба экспертов предоставить стенограммы аудиозаписей была удовлетворена следователем Махнёвым 13.12.2019 (Т. 36 л. д. 147), то есть после окончания экспертизы. Непонятно, каким образом и какие именно стенограммы попали на исследование в КМЦЭ, если упомянутые в заключении, как полученные дополнительно, стенограммы высланы следователем уже после завершения экспертизы, то есть 13.12.2019.
5. Одним из серьезнейших нарушений лингво-религиоведческой экспертизы является дублирование стенограмм. Стенограммы оперуполномоченного Валиулина (Т. 2, 4), следователя (Т. 35), эксперта лингвиста и эксперта религиоведа (Т. 36) - это работа одного человека, оперуполномоченного ФСБ Валиулина, сделавшего стенограммы еще на стадии ОРМ. Явным доказательством этого является сравнительная таблица стенограмм, представленная на суде Изетовым Ризой 9 ноября 2021 года. В частности, Изетов подробно перечислил сквозные ошибки, сделанные сначала оперативником, скопированные следователем и упоминаемые лингвистом. Вывод из этого следует однозначный - эксперты не работали с фонограммой (хотя должны были), а использовали лишь искаженную стенограмму со множеством ошибок.
6. Эксперт лингвист (!) Палеха допустила десятки орфографических и грамматических ошибок, что в очередной раз говорит о “профессионализме” эксперта. Подробный разбор этих ошибок 8 ноября 2021 года Изетов Риза провёл на судебном заседании.
Нарушений УПК при проведении экспертиз намного больше, нежели я перечислил выше. Мною были упомянуты лишь самые явные, самые грубые противоречия и фальсификации.
Теперь считаю необходимым приступить к описанию самих экспертиз. Чем же обосновывает следствие и прокуратура нашу вину? Основой обвинения служит лингво-религиоведческая экспертиза. Ее анализом мы займемся подробней. Итак, вот краткие выводы, к которым пришли эксперты - лингвист Палеха и религиовед Мухаметзарипов.
На вопрос следователя:
- имеются ли в представленных на исследование материалах высказывания, направленные на вовлечение других лиц в деятельность террористической организации Хизб ут-Тахрир, если да, то какие?
эксперт Палеха дала следующий ответ:
- Во всей совокупности, представленных материалов содержатся высказывания, косвенно направленные на вовлечение других лиц в деятельность организации "Хизб ут-Тахрир", а именно речевые признаки диагностического комплекса "убеждение" адресата в правильности деятельности группы и ее миссии..
На второй вопрос следователя:
- имеются ли в представленных на исследование материалах высказывания, содержащие негативную оценку, или выражающие неприязненное отношение к другим нациям или представителям других конфессий, содержащие призывы к борьбе с ними? Если да, то в какой форме они выражены?
эксперт лингвист ответила:
- в представленных на исследование материалах содержатся утверждения, содержащие косвенную негативную оценку группе, выделенной преимущественно по признаку отношения к религии (мусульмане/не мусульмане). Признаков призывов к насильственным действиям, равно как и лингвистических признаков разжигания вражды в полной мере не выявлено..
На вопрос к религиоведу:
- имеются ли в представленных на исследование материалах прямые или косвенные указания на их принадлежность к деятельности террористической организации Хизб ут-Тахрир? Если да, то какие именно?
Эксперт-религиовед дает следующий ответ:
- в частности, в представленных на исследование материалах (файлах) содержатся аудиозаписи с актами групповой коммуникации, анализ которых отражает деятельность, характерную для террористической организации Хизб ут-Тахрир. В части представленных материалов имеются прямые и косвенные указания на принадлежность этих материалов к тер.орг. Хизб ут-Тахрир, а именно.. Далее идёт перечисление аудиофайлов.
Для того, чтобы показать ложь и непрофессионализм вышеуказанных экспертиз, считаю необходимым обратиться к выводам независимых экспертов. Как мы убедились в суде, данные эксперты имеют большой стаж работы и очень хорошо разбираются в своей профессии. Именно о подобных экспертизах, то есть независимых от каких-либо органов, неоднократно настаивала сторона защиты. Итак, к каким же выводам пришли эксперты. В результате проведения психолого-лингвистического исследования, проведенного Жарковым И. В. - экспертом лингвистом с 32-летним стажем работы (!) и экспертом психологом Константиновой В. В., выяснилось следующее:
1. В представленных на исследование материалах не имеется тезисов, либо призывов, направленных на оправдание терроризма, насильственных действий.
2. В материалах не обнаружено фактов подготовки к насилию и захвату власти.
3. В разговорах, зафиксированных представленными фонограммами, высказываний, направленных на вовлечение каких-либо лиц в какую-либо деятельность, включающую в себя насильственные, разрушительные действия, не имеются.
4. В разговорах, зафиксированных представленными фонограммами, не проявляется в совокупности специальных лингвистических и психологических признаков, достаточных для квалификации этих разговоров, как деятельности террористической организации "Партия Исламского освобождения" (Хизб ут-Тахрир аль-Ислами). В частности, из 23 указываемых экспертом религиоведом И. А. Мухаметзариповым признаков, по совокупности которых возможна квалификация в той или иной совокупности действий, как части деятельности ХТ:
- 17 признаков в материалах уголовного дела не проявляются.
- два признака проявляются частично, в незначительной степени.
- три признака не являются релевантными.
- один признак в материалах данного уголовного дела проявляется.
Признаки, указанные в обвинительном заключении, как признаки деятельности, характерной для террористической организации ХТ:
1) проведение собраний группой мужчин, позиционирующих себя как мусульмане, в ходе которых зачитываются и обсуждаются тексты политического характера;
2) высказывание тезисов, характерных для идеологии организации: необходимость установления исламского государства в форме Халифата для решения проблем мусульман; рассмотрение Ислама в качестве единственно правильной идеологии, противостоящий коммунизму и капитализму, влиянию западных стран;
3) использование специфических терминов: Хизб, халакат, Халка, Халифат, дарис, Мушриф, хизбий;
4) цитирование и обсуждение идеологического источника организации: статья "Носитель исламского призыва и время", автор Джавад Абдуль Мухсин, опубликованная в идеологическом источнике организации - журнале "Аль-Ваъй" N 276 от января 2010 г. - действительно могут трактоваться как характерные для Хизб ут-Тахрир, однако их совокупность не может рассматриваться как характеристическая, специфическая и квалифицирующая.
В пояснении к этому пункту эксперт Жарков на допросе заявил:" Эксперт Мухаметзарипов не определил какие признаки обязательные, сколько является достаточным, и так далее. Я посчитал, явно проявляется один признак, но этого недостаточно!"
Помимо этого, на допросе эксперты также говорили об использовании так называемых специфических терминов, характерных для разных религий. Так Жарков И. В. заявил, что для русскоязычных мусульман характерно использование лингвистических заимствований (намаз, Хадж и другие). "Использование терминов свойственно для любой религии!", - закончил свою речь о специфических терминах эксперт лингвист. Отвечая на вопрос адвоката Эйсмонт о миссии группы говорящих в аудиозаписи, эксперт Жарков согласился со своей коллегой из КМЦЭ Палеха, которая констатировала, что целью группы является "чтение книг, доклады, выходить на дават". Жарков И. В. продолжил и сказал: "В ней нет террористической деятельности, это больше похоже на просветительскую деятельность".
Независимый эксперт лингвист Жарков И. В. также говорил на суде, что признаков межнациональной и межрелигиозной вражды в аудиозаписях не обнаружено, как нет и уничижительных оценок. "Здесь обычное отображение собственного религиозного мировоззрения: мы правы, они - нет. С точки зрения христиан - сатанист неправ и наоборот. Нет разжигания ненависти".
Эксперты из Санкт-Петербурга Жарков и Константинова согласились со своей коллегой Палеха в том, что в исследуемых материалах отсутствуют признаки призывов к каким бы то ни было насильственным действиям.
Эксперт психолог Константинова В. В. подвергла анализу фонограмму на предмет поиска в ней психологических признаков терроризма и экстремизма. Вот к каким выводам она пришла: "Когда мы рассмотрели фонограммы, мы составили таблицу с темами, которые обсуждались. Это были тексты с исламскими темами, философские изречения мудрецов о нравственных ценностях, нравственная деградация США. Мужество часто обсуждалось этими людьми как критерии нравственности. Что-либо об одобрении насилия, терактов обнаружено не было". Согласилась Константинова с Жарковым и о миссии группы: " Это деятельность просветительского характера, нет проверки знаний, требований".
На вопрос адвоката Эйсмонт: "содержались ли в исследуемых материалах психологические признаки вовлечения в группу, эксперт Константинова ответила следующим образом: "не проявлены характеризующие признаки побуждения, а есть разъяснение, аналитика, расставление приоритетов. При вовлечении действует следующий алгоритм: сообщается нечто, о чем говорится, что это очень хорошо и предлагается к этому присоединиться. Этого в фонограммах нет".
Помимо эксперта Жаркова о "специфических терминах" высказался эксперт религиовед Радивилов Олег Анатольевич. Этот независимый эксперт, изучив материалы дела, также подверг критике экспертизу, сделанную Казанским межрегиональным центром экспертиз. На вопросы адвокатов: "используются ли термины, упоминаемые в тексте, только и исключительно исламской партией "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами"? Какие ещё исламские партии и организации используют эту терминологию?", - он ответил следующим образом: "подавляющее большинство приведённых терминов, относящихся к сфере Ислама - например, иман, дуа, куфр, Умма, джихад, Халифат, шахид и многие другие, не используются только исключительно исламской партией Хизб ут-Тахрир. Они составляют общий понятийный и терминологический аппарат Ислама, встречаются в речи мусульман вне зависимости от их этнической принадлежности, места проживания, политических взглядов. В этой связи сам по себе факт употребления этой терминологии, либо обращение к этим понятиям.. не может рассматриваться как явный и/или достаточный идентификационный признак, свидетельствующий об отношении, либо принадлежности выступающего к определённой исламской организации. Приведенные понятия и термины в разной мере, в частности, могут быть представлены в дискурсе практически любой исламской партии или организации.
Некоторые слова в стенограммах выделены жирным шрифтом. По всей видимости, они идентифицированы на этапе расшифровки звукозаписей как лексика специфического характера, указывающая на принадлежность употребляющих её лиц к ХТ. Несколько удивительно видеть такие выделения в тексте, произведенные на этапе подготовки стенограммы - до того, как она попала к эксперту, поскольку, на наш взгляд, выделение лексики специфического характера является прерогативой уполномоченного эксперта и происходит на этапе религиоведческой экспертизы. Тем не менее среди выделенных слов, якобы являющихся идентифицирующим признаком ХТ, мы встречаем ряд широко представленных в общем исламском дискурсе терминов (например: да'ва, джихад, муджазид, куфр, кяфир), а также арабскую лексику общественно политического и социокультурного характера (например: халиф, Халифат, Хизб, Мушриф, Амир, дарис, халака), очевидно не воспринимаемую как идентифицирующий признак и маркированную как терминология ХТ лишь в силу данного контекста.
Говоря о деятельности партии исламского освобождения, Радивилов отмечает следующее: "деятельность, осуществляемая партией, носит политический характер, что подразумевает использование методов политической (а не вооруженной) борьбы.." "Акцент на политических способах борьбы за достижение поставленных целей, а также ненасильственных способах распространения идеологии, является отличительной чертой ХТ”.
Наибольший интерес вызывает ответ эксперта Радивилова на вопрос стороны защиты: "насколько верно и обоснованно изложены выводы эксперта религиоведа Мухаметзарипова И. А. в экспертном заключении от 7 декабря 2019 года?", - Радивилов О. А. делает ряд выводов, подкрепляя их доказательствами:
1. В стенограммах, представленных эксперту, присутствует значительное количество погрешностей в написании имён известных религиозных и политических деятелей, топонимов, реалий, терминов, имеющих отношения к Исламу, которые должны представлять первостепенный интерес для религиоведа, но наличие которых религиовед обходит полным молчанием: Абдульхамир вместо Абдульхамир, Саид Нухри вместо Саид Нурси... Такие погрешности легко объяснить отсутствием специальной подготовки у лиц, готовивших стенограмму или расшифровывающих звукозапись, но их игнорирование экспертом религиоведом трудно объяснить.. Иногда ошибки в передаче арабской лексики, составляющий основу понятийного аппарата Ислама, могут восприниматься как издевка или выпад в адрес Ислама и мусульман. Например слово мумин (араб."верующий", "правоверный"); арабское слово джины ("духи" - в мусульманской мифологии одна из трёх категорий разумных существ, сотворенных Аллахом) фигурирует как джинн - разновидность крепкого алкогольного напитка; арабское слово тавакуль ("упование на Аллаха") и вовсе превратилось в каракуль..
В этой связи возникает закономерный вопрос: если в стенограмме допущено такое количество ошибок и неточностей, можно ли рассматривать ее текст как качественное основание для выводов религиоведческой экспертизы? Можно ли ожидать, что в графической передаче других терминов, идентифицируемых как лексика ХТ и положенных в основу обвинения, не допущены такие же грубые ошибки?
2. Целый ряд высказываний эксперта, приведённых в тексте заключения, противоречит предлагаемой ему установке о том, что организация ХТ является террористической, а причастные к ее деятельности лица - террористы. В частности, обращает на себя внимание мнение автора религиоведческого исследования, согласно которому "ХТИ в настоящее время отказываются от вооруженной борьбы, потому что военный джихад возможен только после провозглашения Халифата (с. 255). В связи с этим возникает вопрос: как может быть признана террористической организация, которая "отказывается от вооруженной борьбы" и не собирается прибегать к джихаду, понимаемому в данном случае как акт вооруженного сопротивления, возможный лишь после провозглашения Халифата - то есть в неопределенном будущем.
3. О методах Хизб ут-Тахрир.
Умозаключение религиоведа Мухаметзарипова: "Свою цель они (т. е. члены ХТ) осуществляют путем распространения идеологии через общение, встречи, визиты, СМИ, журналы, газеты и книги, создание своих ячеек для изучения своих книг и политической ситуации в мире" (с.225). Тут же эксперт справедливо замечает, что в рамках собственной пропаганды ХТ часто использует наглядные методы агитации в виде постеров, растяжек, рекламных плакатов, где сочетается текстовая и визуальная информация" (с.227). - Как видим, среди методов, к которым прибегает ХТ в целях репрезентации в публичном пространстве и распространения своей идеологии, по признанию самого эксперта, отсутствуют методы насильственного характера, тем более акции устрашения и террора.
4. Употребление экспертами эмоционально окрашенной лексики.
Говоря о методах деятельности ХТ, автор религиоведческого заключения намеренно "сгущает краски", регулярно прибегая к лексике с эмоционально-экспрессивной окраской: "идеологическая атака", "идеологическая борьба", "идеологический переворот”, который в свою очередь перерастает в “политический" (с.255), и во-первых, вступает в противоречие с вышеупомянутым заключением самого эксперта, а во-вторых, создаёт ложное представление о якобы воинственности ХТ.
5. Вывод религиоведа, выглядит путанно: "В части представленных материалов имеются прямые и косвенные указания на принадлежность этих материалов к тер.организации "Партия исламского освобождения" (с.261). Из этих слов невозможно понять, кто или что именно принадлежит к террористической организации. Если понимать текст буквально, выходит, что к террористической организации принадлежат сами материалы - копии компакт-дисков и стенограммы, подвергнутые анализу, а не лица, голоса и речь, которые в них представлены. Можно предположить, что в своем ответе эксперт, по формальным соображениям, был вынужден воспроизвести фразу из вопроса, поставленного перед ним ранее (с.156 -158) и также сформулированного некорректно.
При всей кажущейся малозначительности приведённых погрешностей и неточных формулировок, они, на наш взгляд, всё же недопустимы в тексте экспертного заключения, материалы которого могут составить основания для чрезвычайно серьезных обвинений.
Подводя итог всему нашему исследованию всех трёх экспертиз (фотографической, фото портретной и лингво-религиоведческой) можно с уверенностью заявить: все они проведены с грубейшими нарушениями норм УПК. Все экспертизы делались по заказу ФСБ в зависимых от неё структурах, что однозначно лишает их объективности. Профессионализм экспертов вызывает большие вопросы. Отсутствие работы стенограммами, незнание элементарных правил русского языка экспертом лингвистом, игнорирование грубейших ошибок экспертом религиоведом и его путанные выводы подтверждают наши доводы. Несмотря на всё это, данные экспертизы были приняты следователем, утверждены прокурором, приобщены судом к уголовному делу. Всё это в очередной раз доказывает политическую мотивированность данного уголовного дела, результат которого был известен с самого начала.
Решение Верховного суда РФ.
Основой всех бед и нарушений - есть незаконное решение Верховного суда РФ 2003 года - антитеррористическое (по факту терроризирующее законодательство РФ), ставшие фундаментом и инструментом данных античеловеческих преступлений. Данное решение незаконно. Оно принято в тайне от ответчиков и до сих пор не опубликовано. В нём нет разъяснения понятия “воинствующая исламская пропаганда”, которая нам вменяется. Самое главное, в решении 2003 года не приведено никаких доказательств относительно террора, насилия, запрещённых материалов в учениях партии Хизб ут-Тахрир. И никто не может без фактических доказательств моих преступных действий и призывов говорить о моём или чьем-либо другом терроре, насилии и призывах к захвату власти. Ни про меня, ни про нас, ни в целом про весь наш народ, ни про религию.
Если бы прокурор предоставил на суде это незаконное решение 2003 года, это было бы полбеды. Сторона обвинения не смогла предоставить не только оригинал решения, на основе которого нам грозят огромные сроки, но и даже заверенную копию этого незаконного решения. Фактически нас судят на основании какой-то незаверенной бумажки.
Удивительно то, что суд на всём этапе нашего процесса не принимал документы и не приобщал их, если не было либо оригинала, либо нотариально заверенной копии. Но, как только очередь дошла до решения 2003 года, в суде начали действовать двойные стандарты. Судья Волков О. В., несмотря на многочисленные, обоснованные доводы стороны защиты предоставить оригинал этого документа, безмотивационно отказал, в очередной раз доказав обвинительный уклон судопроизводства и политическую составляющую нашего уголовного дела.
Сведения характеризующие личность подсудимых.
Если бы сторона обвинения объективно и беспристрастно изучила все документы, касающиеся характеризующих нас данных, то одного этого было бы достаточно, чтобы понять всю абсурдность обвинения нас в терроризме и подготовки вооруженного захвата власти.
Кого мы видим на скамье подсудимых? Пятерых взрослых мужчин. Все они крымские татары, мусульмане, строго соблюдающие свою религию. Все обвиняемые женаты, имеют на иждивении детей. Ни у кого из них нет проблем с гражданством, ни один из нас ранее не судим. Все политзаключенные вели активную жизнь, участвуя в различных общественных мероприятиях - от проведения праздников до ведения журналистской и правозащитной деятельности. Ни один из нас не употреблял алкоголь и не имел никакой зависимости, в частности наркотической. Ни на кого из нас не подавали жалоб соседи, напротив, они заявляли о нашей положительной характеристике.
Ремзи Бекиров. Фото: Крымская солидарность
|
