Судебное заседание №3. Допрос сотрудников Духовного управления мусульман Крыма

Судебное заседание продолжается, прокурор десятки минут зачитывает листы из материалов дела, начиная с протокола задержания Сулейманова. В нем он упоминает участие подсудимого в многочисленных встречах Хизб ут-Тахрир, упоминает неких лиц, которые опознали его, как участника таких собраний и сообщили о преступлении в правоохранительные органы. Похожа информация приводится и в отношении остальных подсудимых.

20 минут обвинитель уделяет точному пересказу беседы о геноциде армян и политике Югославии, которая якобы имела место быть между подсудимыми. Омельченко обращает внимание, что прокурор называет один из документов “постановлением Верховного суда”, но у него нет печатей и реквизитов, — “Такое ощущение, что он даже написан от руки”.

Из-за жары одному из подзащитных стало плохо, объявляется перерыв на 10 минут. Спустя час прокурор заканчивает. У защиты и подсудимых вопросов нет. Следующее заседание планируется на 17 февраля 14:00.

Планируется допросить двух засекреченных свидетелей. Заседание окончено. 

Фото: Крымские татары ждут итогов заседания в Симферополе - у здания гарнизонного военного суда.

Суд выясняет, что свидетель никогда не видел подсудимых в Бахчисарайской мечети, и подводит Ибрагимова к ответу, что тому, следовательно, ничего не известно об их причастности к Хизб ут-Тахрир.

Прокурор Кузнецов снова упоминает о существенных противоречиях и расхождениях с показаниями свидетеля в протоколе и ходатайствует о рассмотрении документа. Адвокат Семедляев возражает, в связи с тем, что Ибрагимов прямо сказал, что не читал написанное в протоколе. Шейхмамбетов выражает недоумение вызовом свидетеля, поскольку тот вообще не знаком с подсудимыми. Он полагает, что данные протоколы составлены вовсе не со слов Ибрагимова.

Омельченко вновь напоминает, что свидетель никогда не давал показания в Симферополе, вопреки написанному в протоколе. Суд коротко и быстро удовлетворяет ходатайство государственного обвинителя. Документ с подписями свидетеля показывает ему в камеру через ВКС. Он говорит, что подпись похожа на его. “Похожа или ваша?”, — восклицает судья. “Моя… Скорее всего”, — добавляет Ибрагимов, в конце концов утверждая, что подпись его. Прокурор зачитывает протокол, удивительно похожий на показания свидетеля Ахмеджанова. Свидетель не согласен с некоторыми формулировками, он считает, что говорил более общие фразы. 

— Показания с ваших слов были записаны?, — спрашивает Кузнецов.

— Да.

— Вопросов нет.

На вопрос Шейхмамбетова Ибрагимов отвечает, что суду следует опираться на показания, которые он дал сегодня на заседании. Суд просит пояснить, в связи с чем свидетель не знакомился с протоколом. Он отвечает, что спешил на молитвы и доверял сотрудникам ФСБ. Ибрагимов отрицает, что на него оказывалось давление. Его отпускают из зала суда. Объявляется перерыв на 10 минут.

К допросу приступает адвокат Шейхмамбетов. Официально имам не трудоустроен, но все бумаги о работе в мечети у него есть. Также он имеет высшее техническое образование, а еще он заочно получает религиозное образование. Арабским языком владеет только на уровне чтения Корана. Его уровень знаний не позволяет ему трактовать священные тексты, как и никому другому в Крыму, по мнению свидетеля.

Ему известна организация Хизб ут-Тахрир, он может рассказать историю ее появления назвать основателя. Он никогда не слышал о противоправной деятельности организации в Крыму, также ему незнакомы члены Хизб ут-Тахрир на территории Республики, но он знает, что такие люди есть в Украине. Свидетель знает, что в Бахчисарайской мечети не проводились собрания Хизб ут-Тахрир. “Мусульмане должны соблюдать шариат, но у них есть выбор”, — говорит имам. 

Допрос продолжает адвокат Семедляев. Ибрагимова тоже допрашивали в начале прошлого года в Бахчисарайском здании ФСБ. Ему не разъясняли права, дали подписать протокол, который свидетель внимательно не читал, надеясь, что там все написано с его слов. На допрос его вызвал по телефону сотрудник ФСБ по имени Николай, который не был знаком ему ранее.

Следующим допрашивает свидетеля адвокат Омельченко. Ибрагимову неизвестно что-либо о противоправной деятельности подсудимого Сулейманова. Ибрагимов знает, что название мечети в Бахчисарае пишется через “А”, а не через “О” и не допустил бы такую ошибку в протоколе. У адвоката больше нет вопросов.

Свои вопросы задает адвокат Гемеджи. Отвечая на них, свидетель говорит, что у него есть документы, подтверждающие его статус имама. Ему неизвестно, кто принял решение поставить код на двери мечети. У него нет претензий к работе имама Ахмеджанова. 

Несколько вопросов от адвоката Авамилевой. Свидетель не слышал, чтобы при назначении имама спрашивали мнение местных жителей. Он не знаком ни с одним членом организации Хизб ут-Тахрир лично.

Омельченко уточняет у Ибрагимова, ездил ли тот на допросы в Симферополь. Свидетель там не был.

Вызывается свидетель Сейтвели Ибрагимов. Он родился в Узбекистане, проживает в Бахчисарайском районе, официально не трудоустроен, работает районным имамом в сельской мечети. Ему знаком только Сулейманов, потому что он работал в магазине в Бахчисарае. Подсудимый не помнит свидетеля, но не исключает возможности их встречи ранее. Ибрагимову разъясняют его права. 

Прокурор Кузнецов начинает допрос свидетеля. Выясняется, что Ибрагимов стал имамом в 2014 году. Бахчисарайская мечеть ему знакома, но он был там только как прихожанин. Он не знает, кто был имамом этой мечети, но ему известно, что недавно был назначен Ахмеджанов. Также он рассказывает, что был единичный инцидент несогласованного мероприятия в мечети, но с деталями он не знаком. 

Сейтумеров Сейтумер выдвигает ходатайство, требуя прекратить против подсудимых уголовное дело и вернуть его прокурору, в силу большого количества неточностей и противоречий. Он указывает на грамматические ошибки в протоколах, ложное толкование экспертами.

Аналогичное ходатайство выдвигают остальные подсудимые. Защитники согласны, что нельзя рассматривать данное уголовное дело.

Прокурор возражает: факт того, что обвинение непонятно обвиняемому не является поводом для отказа от уголовного дела, — “Если защитники не могут им этого объяснить, то нужно найти других защитников, которые смогут”. Омельченко просит суд сделать замечание обвинителю за негативное высказывание в адрес защиты, суд призывает прокурора быть корректнее. Суд удаляется для обсуждения ходатайства и принятия решения.

После возвращения с перерыва суд отказывает в возвращении уголовного дела прокурору, так как не нашел нарушений в работе обвинителя, а заявления подсудимых считает необоснованными.

Прокурор ходатайствует об оглашении протокола допроса, замечая существенные противоречия в устных и письменных показаниях свидетеля, когда тот утверждал, что не знает организацию Хизб ут-Тахрир. На предварительном следствии Ахмеджанов говорил иначе. Шейхмамбетов обращает внимание, что суд ясно задал вопросы свидетелю, на которые тот недвусмысленно ответил. Адвокат рассуждает, что на предварительном следствии свидетель лишь говорил, что не исключает проведения собраний в его отсутствии, но ему о них неизвестно.

“Мы не можем брать в доказательства предположения”, — заключает защитник. Остальные адвокаты поддерживают его, отмечая, что, судя по показаниям свидетеля, данный протокол вовсе не является допустимым доказательством из-за выявленных нарушений. Суд удовлетворяет ходатайство обвинителя.

В камеру через ВКС свидетелю показывают документ, спрашивая его ли это подпись? Защитники ссылаются на размытую картинку, Ахмеджанов подтверждает свою подпись. Прокурор зачитывает протокол. Согласно ему свидетелю были разъяснены права и обязанности. В протоколе свидетель сообщает о том, что в его практике встречались случаи, когда адепты Хизб ут-Тахрир противодействовали основному течению Ислама.

“Они многократно нарушают религиозные обряды и ведут себя вызывающе”, — читает в протоколе Кузнецов. В целом, если следовать показаниям в протоколе, то познания свидетеля об этой организации довольно обширны. Также там написано, что подсудимых свидетель знает, ему неизвестно об их связи с Хизб ут-Тахрир, но Сейтумеров Сейтумер, по его словам, проводил в мечети собрания на различные темы, о которых тот давно предполагал. Остальные подсудимые оставались вместе с ним для продолжительных бесед. На его вопросы, почему они не идут домой, они отвечали “для чтения дуа”. 

— Скажите, свидетель, такие показания давали следователю?

Свидетель неразборчиво отвечает по ВКС.

— Подписи ваши в протоколе?

— Похожи на мои, да.

— Вопросов нет больше.

Поступает вопрос от Шейхмамбетова:

“Опираться ли суду на ваши показания здесь или на протокол, который он подписывал у следователя?”.

Свидетель считает, на то, что он сказал сегодня. Омельченко выясняет подробности допроса у Ахмеджанова. Тот говорит, что ФСБ допрашивали его в Бахчисарае, а не Симферополе, как указано в протоколе. В ходе того допроса ему показали несколько фотографий, но он не помнит, кто на них был изображен. Адвокат заявляет, что ему этого достаточно, т.к. протокол не соответствует действительности.

Семедляев замечает, что на вопрос: “Как правильно пишется название мечети?” свидетель ответил через букву “А”, а в протоколе везде написано через букву “О”, — “Значит ли это, что вы вообще не читали протокол?”, — интересуется адвокат. Ахмеджанов отвечает, что визуально его просмотрел и подписал, чтобы побыстрее уйти из здания ФСБ, — “Я думал это всего лишь формальность, я не придал этому значения”, — отвечает имам.

Шейхмамбетов, комментируя вышесказанное, полагает, что свидетель даже не вникал в суть допроса, устроенного ФСБ, потому что ему не были разъяснены его права, поэтому нельзя принимать данный протокол во внимание. Отвечая на вопрос Омельченко, свидетель отрицает оказание на него давления.

Суд освобождает свидетеля.

К допросу приступает сторона защиты. Шейхмамбетов спрашивает у свидетеля о его статусе трудоустройства, Ахмеджанов не является официально трудоустроенным. Отвечая на последующие вопросы, он рассказывает, что состоит в духовном управлении мусульман Крыма с февраля 2019 года. С подсудимыми он познакомился уже в должности имама в Бахчисарайской мечети.

Также он говорит, что проходил курсы по духовному образованию, но документов об этом у него нет. Специалистом по исламским группам он себя не считает, арабским языком владеет только на уровне чтения Корана. Ему не кажется, что он и кто-либо в Крыму способен по-своему толковать священные тексты. Имам не знает, кто такие хариджиты, но ему известно, что салафиты — это течение Ислама, правда, он не помнит из какой книги. Также ему известно, кто такие ваххабиты, но он не вдавался в их идеологию. Хабашиты тоже у него на слуху, но он с ними не сталкивался, он не может назвать конкретного человека, который сообщил ему об этом.

Снова отвечая на вопрос, он подтверждает, что ему известна организация Хизб ут-Тахрир, но он не читал ничего из их литературы и не общался с приверженцами этого течения. Свидетель затрудняется ответить, есть ли отличия в перечисленных выше организациях с духовным управлением Крыма.

Далее он рассказывает, как назначают имама. Нужно согласие, подписание бумаг о том, что человек не состоит в каких-то партиях, а также он отвечает на вопросы о компетентности. Конкретно Ахмеджанову предложили должность имама, ему неизвестно учитывалось ли при его назначении мнение жителей города. Он не был свидетелем конфликта между Хизб ут-Тахрир и духовным управлением Крыма, а также грубого поведения представителями Хизб ут-Тахрир.

Свидетелю неизвестны мечети, в которых отсутствует контроль муфтията. На последующие вопросы о Хизб ут-Тахрир имам не может дать ответа. Кузнецов просит снять вопросы, как повторяющиеся. Суд позволяет защитнику продолжить. Через несколько вопросов обвинитель снова возражает, суд отклоняет возражение. Продолжая допрос, свидетель отвечает, что подсудимые не пререкались с ним на службе. На вопрос, знает ли он, что такое шариат, имам воздерживается от ответа, потому что может ошибиться, но утверждает, что мусульмане должны полностью соблюдать его. Свидетель не имеет понятия об угрозе, которую представляет Хизб ут-Тахрир и не слышал о терактах с их стороны. На этом Шейхмамбетов заканчивает свой допрос.

Следующим к допросу приступает защитник Семедляев. Он также пытается установить знакомство имама с организацией Хизб ут-Тахрир. Далее он интересуется названием и адресом мечети.

Свои вопросы подготовил Омельченко. Отвечая на них, свидетель говорит, что знал Сулейманова до своего поста имама, как продавца в магазине. Его религиозные убеждения он охарактеризовать не может.

Далее свидетеля опрашивает адвокат Гемеджи. Она просит вспомнить обстоятельства, касающиеся обсуждения течений Ислама в управлении духовенства Крыма. Ахмеджанову сложно вспомнить детали, он говорит, что встреча была после 2014 года, на ней имама осведомляли, что на территории Крыма есть различные течения, и ему нужно устранить их при необходимости. Если бы они открыто призывали к чему-то, то он бы отреагировал. Сейтумеров Сейтумер ему неизвестен, кроме как прихожанин.

Адвокат Нурмагомедов спрашивает, подписывал ли свидетель какие-либо документы на предварительном следствии. Ахмеджанов ранее единожды подписывал документы на характеризуемом им “расспросе”. Тот, кто его допрашивал не представлялся и свидетелю неизвестно его имя, это было в здании ФСБ. Права и обязанности ему не разглашались. При допросе ему показывались различные фотографии.

Шейхмамбетов интересуется, как Ахмеджанову стало известно, что он свидетель и как его вызвали ФСБ. Имам отвечает, что ему позвонили сотрудники, а затем вручили повестку на допрос. Следователь задавал свидетелю различные вопросы, затем ему предоставили протокол, где, по словам Ахиджанова, визуально все его слова были переданы, хотя он упоминает, что не стал затягивать время и “пробежал глазами”.

Омельченко уточняет, может ли он как не мусульманин попасть в мечеть. Имам отвечает, что он может посетить ее, при этом пользуясь телефоном, но нежелательно, чтобы он звонил, т.к. это отвлекает.

Адвокат Гемеджи пытается выяснить, когда свидетель подписывал бумаги. Он утверждает, что это было в 2020 году и не исключает, что мог что-то упустить в протоколе, хотя сомневается в этом.

Свои вопросы свидетелю задает подсудимый Сулейманов. Ахмеджанов отвечает, что знаком с ним лично, в мечети никаких противоправных действий тот не совершал и не вносил раскол среди прихожан.

Осман Сейтумеров допрашивает свидетеля. Имам, отвечая на вопросы подсудимого, характеризует его добропорядочным мусульманином и противоправных намерений от него никогда не слышал.

Суд уточняет у свидетеля, что тому неизвестно о приверженности подсудимых к организации Хизб ут-Тахрир. Он отвечает утвердительно и не видел, как они общались на темы, связанные с запрещенной организацией.

Фото: Адвокат Назим Шейхмамбетов возле здания Южного окружного военного суда

В зал вызывается свидетель Руслан Ахмеджанов. Он родился в Узбекистане, живет в Бахчисарае в Крыму, занимает должность имама в мечети "Тахталы-Джами". Знаком со всеми подсудимыми, как с жителями одного города. Суд разъясняет ему права. 

К допросу переходит государственный обвинитель. Он интересуется, где расположена мечеть, а также известна ли ему организация Хизб-ут-Тахрир. Свидетель слышал о ней. 

— Приходили ли лица, пропагандирующие данную организацию в вашу мечеть?

— Не могу сказать, к этому никто не призывал.

— Вам известно, признает ли Хизб ут-Тахрир официальное духовенство в Крыму?

— Известно, что не признает.

— Скажите, вы слышали, чтобы кто-либо призывал к вступлению в Хизб ут-Тахрир?

— Нет.

— Идеология Хизбут-Тахрир похожа на традиционное течение Ислама?

Лиля Гемеджи просит суд снять вопрос, как не имеющий отношения к делу. Суд отклоняет возражение защитницы. Свидетель не может ответить на вопрос так как ему неизвестна идеология этой партии. 

— Известно ли вам в чем заключается опасность деятельности террористической организации Хизб ут-Тахрир?

Шейхмамбетов прерывает обвинителя, полагая, что в этом вопросе изначально заложен обвинительный уклон, то есть он является наводящим. 

— Суд заключает опасность деятельности. Это не наводящий вопрос, — отвечает адвокату Кузнецов. 

Защитник просит суд сделать замечание прокурору, поскольку тот пререкается с адвокатом, а не с судом. Суд просит прокурора продолжать. Свидетель затрудняется ответить на этот вопрос. Далее обвинитель спрашивает известно ли Ахиджанову, что такое халифат и пропагандирует ли Хизб ут-Тахрир эту идеи? Гемеджи возражает, в связи с тем, что свидетель уже ответил, что не компетентен в вопросах, касающихся этой организации. Суд отклоняет возражение. Имаму неизвестен ответ на вопрос прокурора. 

— Проводились ли в мечети встречи Хизб-ут-Тахрир?

— В мечети стоит кодовый замок. То есть любой, кто знает код, может зайти и совершать все, что угодно Аллаху. 

— Какой период времени вы в мечети находитесь?

— Пребываю там на 5 обязательных молитвах. Условно говоря, полчаса, может час.

— Во сколько начинается первая молитва?

— Ну, условно с 6:00 до 8:00, потом с 13:00 до 15:00, потом с 15:00 до 18:00, с 18:00 до 20:00 и с 20:00 до 21:00-22:00. В это время мечеть открыта, но под кодовым замком, а потом закрывается на ключ. 

Далее свидетель отвечает, что начал работать в мечети в начале 2019 года. Ему неизвестно, что происходило в перерывах при предыдущем имаме. Отвечая на вопросы обвинителя, он говорит, что не проводил проповеди о недопустимости участия в Хизб ут-Тахрир. Подсудимые посещали мечеть, Сейтмеметов и остальные подсудимые ничего не проводили в ней.

Ставится вопрос о рассмотрении дела в отсутствии Курбединова. Возражений нет. Суд вновь упоминает, что ходатайство Гемеджи удовлетворено и подсудимый Амет Сулейманов участвует в суде посредством ВКС. Сейтумеров ходатайствует о соблюдении гласности в суде, как в Южном окружном военном суде, так и Симферопольском гарнизонном военном суде.

Защита поддерживает заявление, обвинитель возражает, ссылаясь на сложную эпидемиологическую обстановку, — “Ни для кого не секрет, что многие сотрудники суда и прокуратуры заболели и еще не переболели”, — утверждает прокурор Кузнецов.

Суд отказал в ходатайстве, так как меры против коронавируса все еще соблюдаются, а значит, нет оснований для допуска посетителей.

Судебное заседание началось.

В зале присутствуют защитники Назим Шейхмамбетов, Тарас Омельченко, Эдем Семедляев, Эмине Авамилева и Лиля Гемеджи по ВКС, Курбединов отсутствует, государственные адвокаты Устян, Лисов, Нурмагомедов и переводчики. Также в Крымский гарнизонный военный суд прибыл свидетель - имам мечети "Тахталы-Джами" Ахмеджанов. Ранее он дал письменные показания против арестованных, в которых утверждал, что крымскотатарские активисты проводили "сухбеты" без согласования с ДУМК.

Фото: Родственники подсудимых крымских татар во дворе ЮОВС