Судебное заседание №72. Последнее слово подсудимых
А пока я буду продолжать бороться за место, где живет мой народ. Эту борьбу сейчас продолжает мое поколение. Я благодарен Всевышнему за этот благословенный путь. Эта борьба не будет продолжаться долго, потому что ложь погибнет. Уже третий год мы с товарищами находимся в казематах.
С тех пор как Российская Федерация вторглась на территорию Крыма, нарушив все соглашения , законы и нормы. Все международные органы выразили обеспокоенность этой ситуации. ООН назвала Крым оккупированной территорией.
Нас можно убить, но невозможно сломать. Наш дух невозможно сломать. Нас нисколько не смущает безнаказанность тех, кто творит беззаконие. Мы правоверные мусульмане, и мы не приемлем террор в отличие от государства, которое нас преследует.
Как сказал один учёный ислама, ощущение надзора Всевышнего и страх перед ним - основа достойного поведения людьми.
Одной лишь государственной системы недостаточно для установления порядка. Государственная машина может восстановить внешний контроль. Что касается ислама, то он решает эту проблему и изнутри, и снаружи.
Ислам четко и гармонично строит отношения между людьми независимо от того, какой они расы и национальности. Халифат - это нормальное желание каждого мусульманина. Не тот псевдохалифат, созданный ИГ, а тот, о котором говорил Мухаммед. Прошлые ошибки не оправдывают их повторения.
Мы не хотим быть баранами, манкуртами. В нашем уголовном деле отсутствуют потерпевшие, отсутствует гражданский истец и гражданский ответчик.
Хочу выразить огромную благодарность моему несломленному народу, Украине и мировому сообществу за моральную и материальную поддержку наших семей. Обращаясь к суду, хочу сказать, чтобы суд немедленно прекратил уголовное дело и отпустил нас домой к родным и близким. Суд не должен был частью репрессивной машины».
Слушателей запустили в зал. Марлен Асанов читает им свои стихи. Они аплодируют.
Судьи проходят в зал и заседание продолжено. В ЮОВС находится адвокат Ладин. В КГВС по видеосвязи присутствует Назим Шейхмамбетов.
Теперь относительно происходящего в семидесяти судебных заседаниях в этом суде. Вот и подошел к концу наш долгий процесс, вот и настало наше последнее слово в суде, но не в нашей борьбе - борьбе не только за нашу свободу, но и за свободу всех граждан Украины в Крыму.
Я и все остальные подсудимые спокойно проживали на своей исторической родине в Крыму. Каждый из нас получил образование, преуспел в той или иной деятельности. Никогда мы не думали, что окажемся на скамье подсудимых, но 2014 год изменил жизнь граждан Украины, живущих в Крыму. Каждый из нас слышал про проблемы с правами человека в России, но это не сравнить с теми репрессиями, которые мы ощутили на себя.
По версии следствия, мы распространяли воинственную идеологию, нетерпимость к иноверцам, пытались захватить власть. Но давайте посмотрим правде в глаза. Когда мы решили переехать жить в РФ? Этого не было никогда. Россия сама пришла к нам и сказала, что будет жить здесь.
Кто пострадал от нашей террористической деятельности? Никаких пострадавших нам не показали. Судят на основании даже не закона, а нормативно-правового акта, хочу заметить, незаконного, как мы уже обосновали. Данный акт был принят, когда мы жили в другой стране. Причем здесь мы нам так никто и не разъяснил. Хочу заметить, что на протяжении всех судебных заседаний председательствующий судья прерывал нас, говоря, что мы используем в своей лексике выражения неподобающие, оскорбляющие кого-то. С самого начала нашего уголовного преследования в этот же день федеральные СМИ показали видеоролики, в которых нас представили террористами, сказали, что ликвидировали ячейку. Следователь ФСБ Грамашов внес нас в список экстремистов и террористов, ограничив нам и нашим родственникам любые финансовые операции. Опять же Огульные обвинения и опять же никто не дал никому правовую оценку. обвинение и весь суд говорили, что мы вносили раскол и являлись опасными для общества. Мы хотели увидеть какие нибудь доказательства, но их нам не дали. Мы вынуждены были все это терпеть. Нас же суд останавливал, говоря, что мы должны соблюдать границы приличия. Резолюции ОБСЕ, иные международные законы, признание Крыма оккупированной территории? Это не только наши слова, такую оценку дало мировое сообщество, и это наша позиция, на которую мы имеем право, как и гособвинение. Говоря оскорбления, я хочу заявить, что следствие, сотрудники ФСБ, военная прокуратура, прокуратура Крыма и вся Российская Федерация в целом оскорбила чувства мусульман. В нашем деле в качестве доказательства были использованы жизнеописания наших пророков. Эти книги - достояние всех мусульман, мы их читали, читаем и будем читать, изучать и жить, вдохновляясь примером из этих книг. Признание этих книг, как выразился прокурор, "идеолого-пропагандистским материалом" - это не что иное, как гонения на ислам. РФ преследует сегодня не нас восьмерых. В нашем лице преследуется ислам. Пусть не обольщаются все те, кто думает, что спецслужбы защищают граждан России от террористов. Это самообман. Все эти вещдоки прокурора я расцениваю как оскорбление нашей религии. Не обольщайтесь все те, кто высказывался по отношению к религии: вам предстоит отвечать перед Господом в судный день.
Сегодня, посредством уголовного преследования нас и остальных граждан Крыма, мусульман Крыма, хотят выставить опасными террористами, недостойными находиться на свободе. Но все те, кто нас в этом обвиняет, они не могут убедить в этом ни нас, ни общественность, которая находится в зале суда и тех, кто переживает, находясь в Крыму. Не могут убедить и мировое сообщество, которое признало нас политзаключенными. Хочу сказать, что те сроки, которые запросил прокурор ни в коем случае нас не сломят. Мы не сомневаемся, что суд вынесет обвинительный приговор. Но эти сроки никого из нас не пугают. Можно позавидовать оптимизму обвинения, которое думает, что мы задержимся в тюрьмах на длительное время. Мы рассчитываем на помощь от Господа, и непременно эта помощь придет».
Он объясняет, что книга, которую у него нашли всего лишь попытка узнать альтернативную историю. Аметов проходится по историческим сводкам и говорит, что мусульманское государство просуществовало 1400 лет, что больше Римской империи, Киевской Руси и СССР.
Он говорит, что мозг ему дан, чтобы думать и анализировать, а если это преступление, то он не знает, как ему жить.
Я считаю ответ кроется в том, что Россия боится изменений в Крыму. Крымскотатарский народ превратился в малочисленный исчезающий народ, который нужно оберегать. Но крымские татары - многодетные и не укладываются в эту роль. Чего стоит один Сервер Зекирьяев? Россия боится демографического взрыва. Она всегда пыталась вытравить из жителей Ислам.
Аметов критикует цензуру и попытку России заблокировать неугодные источники информации.
«Мне как мусульманину есть, с чем ознакомиться. История ислама действительно грандиозна, но на моем пути возникают мнимые преграды, которые государство ставит передо мной. Это то, чего никогда не было в Советском Союзе - выбора. Человеку всегда указывали, как он должен жить. Но уже ведь не то время, человек может выбирать. Со времён СССР методы не поменялись. Человек для ФСБ - это еще не перегнившая земля.
Сидя в камере СИЗО я смотрю телевизор и вижу, что последнее время там показывают фильмы. Пытаются советский Союз идеологически обосновать. Мы же видим в исторической перспективе, к чему это привело. Одна книга Солженицына чего стоит, "архипелаг ГУЛАГ"? Она должна стать настольной», - говорит Аметов
Суд обрывает Аметова по тем же причинам, что и остальных. Он смеется и говорит, что ему явно вынесут обвинительный приговор и его ждет срок, поэтому он хочет, чтобы ему дали высказать последнее слово. Зубаиров улыбается.
«Рознь в Крыму поселили не мусульмане. Все бы свидетельствовали об этом, если бы она была. Есть же статья 282 УК РФ.
Я - крымский татарин, исповедующий Ислам и не видящий в этом проблемы. Для России я стал террористом. Государство привыкло диктовать своим жителям, как им думать и какой Ислам исповедовать, но насильно мил не будешь. Я не террорист. Я пытался уберечь себя и свое потомство от разврата вокруг при помощи одного единственного спасательного круга - Ислама.
Все это началось в один момент - в 2014 году. Я бы хотел прочесть небольшой отрывок из Максимилиана Волошина.
Древняя Готия от Балаклавы до Алустона застроилась непристойными императорскими виллами в стиле железнодорожных буфетов и публичных домов и отелями в стиле императорских дворцов.
Этот музей дурного вкуса, претендующий на соперничество с международными европейскими вертепами на Ривьере, очевидно, так и останется в Крыму единственным монументальным памятником “русской культуры."
Но то, что земли систематически отнимались у тех, кто любил и умел их обрабатывать, а на их место селились те, кто умел разрушать налаженное; что трудолюбивое и лояльное татарское население было приневолено к ряду трагических эмиграции в Турцию, в благодатном климате всероссийской туберкулезной здравницы поголовно вымирало,- именно от туберкулеза,-это показатель стиля и характера русского культуртрегерства...
...Отношение русских художников к Крыму было отношением туристов, просматривающих прославленные своей живописностью места. Этот тон был дан Пушкиным, и после него, в течение целого столетия поэты и живописцы видели в Крыму только:
Меня зовут Ибрагимов Тимур Изетович. Я политический заключенный, гражданский активист, мусульманин и крымский татарин.
На протяжении 25 лет я проживал на земле, откуда были депортированы мои предки.
В 1783 году Российская империя оккупировала полуостров Крым. Преследованиям подвергалась наша элита - имамы и ученые. Крымские татары были вынуждены переселиться в братскую Турцию вплоть до прихода коммунистов к власти. В 1944 году во время переселения погибло 40% нашего народа. За что же империя и союз так ненавидели наш народ? За что так обошлись с ним?
Только нам удалось вернуться туда, обустроить свой быт и тут же заявляется в 2014 году Российская Федерация. И снова начались преследования. В итоге я и другие ребята попали под конвейер репрессий.
Ключом к этой загадке является решение закрытого процесса от 14 февраля 2003 года, когда Хизб-ут Тахрир признали террористической. Дело в том, что в России не приемлют никакого инакомыслия. РФ просто неспособна дискутировать с инакомыслящими организациями, она может только подавлять их. Это признак слабости.
ФСБ по сути ведет охоту на ведьм. Ей необходимо показать свою значимость, вот и борется с так называемым злом, но ФСБ это и есть зло во плоти, это и есть террор.
Суд останавливает его "за оскорбительные выражения".
Людей настолько запугали, что они вынуждены жить, притворяясь, что у них все хорошо. Если есть смельчаки, готовые высказываться, то они тут как тут. Суды больше похоже на спектакль и имитацию. Так и данный суд, в котором мы находимся не является исключением. Мы ощутили это на себе.
Я Ибрагимов Тимур Изетович, инвалид по зрению, добропорядочный семьянин, говорю свое последнее слово и это значит, что мы скоро услышим приговор. Мне запросили 20 лет лишения свободы. Я не насильник, не убийца, не наркоман. Я мусульманин. Делаю намаз, совершаю хадж. Нам чужды ложь и лицемерие, алкоголизм, наркомания, мошенничество и прочие мерзости.
Нас преследуют за то, что мы мусульмане и за то, что не оставляли в беде нуждающихся. Терроризм пришел в Крым вместе с Россией, потому что Россия и есть воплощение терроризма. Я не террорист, я не захватчик. Я не похищал людей, не пытал никого. Я сам сегодня стал жертвой репрессий. Я не националист и совершенно беспристрастно отношусь к другим нациям. Человека красит не происхождение, а его ум. Я сегодня виновным себя не считаю и вину не признаю. Я требую от вас остановить это судопроизводство и прекратить это дело. Я требую освободить нас и компенсировать нам каждую минуту в неволе. Оставьте в покое крымских татар и Крым.
Следующим выступает Сервер Зекерьяев.
Он начинает со вступительного слова о парниковом эффекте, из за которого нарушается гармония на земле.
- Жизнь каждого человека ограничена. Каждый человек умрет. Люди любят человека доброго, отзывчивого, который протягивает руку помощи в трудную минуту. Не нужно объяснять человеку, что такое хорошо.
- Подсудимый, вы находитесь в судебном заседании, не на проповеди.
- Как и каким извращенным умом можно заклеймить человека позорным словом "террорист". Вы пытаетесь придать законность этому незаконному мероприятию.
- История повторяется. Пророка Иисуса посадили за экстремизм, на пророка Мухаммеда вешали клеймо лжеца и колдуна...
- Необходимо говорить только в рамках уголовного дела, исторические экскурсы не нужны.
- Мои предки отсидели по десять лет в сталинских ГУЛАГах. Эти репрессии продолжаются. Когда моя бабушка в десять лет осталась сиротой...
- Разъясняю вам последствия злоупотребления правом: нас интересуют только вопросы, связанные с вашим уголовным делом. Подробности жизни этих людей, при всем уважении, и трудностям, которые они пережили, нас не интересуют.
- Мой дедушка воевал за эту страну, вернулся с орденами...
- Подсудимый Зекерьяев, послушайте, речь идет только об уголовном деле...
- Так мое уголовное дело это и есть.
- Нет. Или про себя или про других подсудимых.
- Когда мы вернулись в Крым нас встречали с транспарантами "татары, вон из Крыма". Но мы всегда вели мирную борьбу.
- Вы для чего выступаете с последним словом?
- Чтобы показать мое уголовное дело. Я подготовился и хочу выступить в соответствии с этим. Это в рамках моего понимания процесса. Когда большинство народа показало свою позицию, выйдя против референдума 26 февраля 2014 года, РФ решила показать себя. Я хочу поблагодарить весь мой народ, всех, кто молится за нас, переживает за нас. Пусть Аллах благословит эти семьи, этих людей. Мы хотим попросить Аллаха, чтобы в скором времени мы все соединились и жили в мирном Крыму. Благодарю за внимание.
«Мусульмане вели беседу, разговор, сухбет о месте, где они живут и месте мусульман мире в целом. Беседы не были направлены на терроризм, это выдумка ФСБ. Люди, беседовавшие в мечети - уважаемые люди, с высшим образованием, многодетные отцы. ФСБ пытается диктовать мусульманам Крыма, как им нужно выполнять свои обряды.
Настоящая террористическая организация - это Россия. А по себе других не судят. Ты государство ни о чем, и путь твой сегодня - в никуда!», - заканчивает Смаилов.
Особенно учитывая то, какие сроки нас ждут. Для кого-то это пожизненное заключение, учитывая некоторые условия. Восемь ходатайств так и остались без ответа, показания, которые мы хотели дать, так и остались без ответа, реплики, о которых мы просили, нам так и не дали», - говорит Сервер.
Он критикует суд за пыточные условия, напоминает, как к подсудимым приезжала скорая, а суд все равно продолжался.
«10 месяцев предоставили прокурору и всего полтора месяца - защите. Её ограничили во всем, в чем можно было. Не дали заявлять необходимые ходатайства, оглашать доказательства. Я понимаю, что эта речь неприятна, потому что правдива. Но лучше горькая правда, чем сладкая ложь. За наши прения минимум пять раз судейская коллегия совещалась прямо во время наших выступления», - возмущается Мустафаев
Он ругает суд за частное определение в отношении Лили Гемеджи, говорит, что она может потерять возможность дальше достойно защищать. Припоминает и случай с попыткой выписать административный штраф своим адвокатам. Возмущается оглашением священных текстов со стороны прокурора, который не является мусульманином.
«И вот мы подошли к финалу. Для кого-то, но не для нас. Я, Мустафаев Сервер Рустемович, родился в 1986 году в местах высылки крымскотатарского народа, куда его выслало то же самое государство. Я - политический узник. Таким вижу не я себя. Такими нас видит весь мир в своих резолюциях. В этих же резолюциях Крым признан Украиной, а Россия - оккупантом.
Моя религия - Ислам и исходящие из нее культура, традиции. Ранее не судим. Если не считать, что заочно осужден и огульно оклеветан весь мой народ. Мы огульно были названы предателями. Для любого человека образ террориста примерно понятен. Но если говорить о себе, то я - магистр Киевского университета, женат, отец четверых малолетних детей, социально ответственный человек.
Почему сегодня на скамье подсудимых восемь из восьми фигурантов с высшим образованием? Трое инженеров, двое преподавателей, два филолога. Один из нас являлся официальным опекуном за инвалидом первой группы. Каждый из нас занимался общественной деятельностью. Мы живем по правилу нет чужой боли, нет несправедливости, нет чужому страданию.
Какой разум может связать с нами террор и насилие? Что с ним стало? Моя сегодняшняя речь процессуально называется последним словом. Как будто кончаются наши деяния. По сути, так называемое правосудие ждет от нас раскаяния и сожаления за содеянное. Пожалуй, я так и сделаю и не подвергнусь остановкам со стороны суда и нарушению конституционного права на слово, мнение, взгляд.
Это мое очередное, а нисколько не последнее слово. На моем пути это очередное слово в ненасильственном сопротивлении кровожадному ненасытному врагу. Единственное, о чем я сожалею - что где-то не смог своевременно и достаточно донести до общества картину крымских реалий. Картину "возвращения в родную гавань" и жизни в иллюзорно российском Крыму. Я сожалею, что есть среди народа те, кто обманулись на материальные блага», - говорит Сервер.
Суд его перебивает и говорит, что это не касается уголовного дела.
- То, что происходит в Крыму продолжается ежемесячно. Непременно это все есть уроки всем нам и выявление лицемеров, ошибок в пути к благополучию. Мы открыто видим, как превратились в пыль нормы международных законов...
- суд вас останавливает, потому что вы не касаетесь уголовного дела. Суду не интересно, что происходит в Украине.
- Но я анализирую обвинение...
- Не спорьте со мной. Последнее слово - это не митинг, это выступление в рамках предъявленного вам обвинения.
- Сегодня Крым немыслим без крымских татар, как без воды. Многие считают, что если хотеть чего-то большего для себя, своей страны или своего народа, будет еще хуже...
- Суд вас останавливает, подсудимый Мустафаев, вы не касаетесь своего уголовного дела.
- Я провожу анализ и в конце подвожу итог. Многие считают, что если пойти против системы, она тебя в итоге сломает. Мы решили не ждать, а сжать свои кулаки с решимостью и стойкостью перед тираном, пусть и страшно. Я хочу обратить внимание тех, кто в этом зале и тех, кто слышит или читает. Невозможно жить просто и тихо как ни в чем не бывало, оставаться глухим к несправедливости, думать, что это меня не касается, что это проблема отдельных людей, государств, что это вас не коснется... Это все утопия в ваших головах. Найдите в себе силы посмотреть правде в глаза.
- Мы все чьи-то дети, у нас у всех есть дети, у кого-то уже есть внуки. Я не хочу, чтобы мои дети и мои внуки жили в стране угроз, агрессии и притеснения. Я знаю, что везде и в Крыму в частности люди боятся высказаться, потому что боятся потерять свой статус, место, деньги. Но я верю, что есть нечто большее. Прокуратура и ФСБ на протяжении многих веков ненавидит крымских татар. Как иначе объяснить слова прокурора Колпикова в наш адрес и адрес нашего народа, что он продемонстрировал во время своей речи в прениях. Правда непременно прорывается. Как бы не нравилась наша не лояльность к российской Федерации, мы никогда не станем вашими рабами. здоровая политическая воля любого человека стала основанием для нашего ареста.
Исламофобия - одна из причин преследования мусульман по всей России, не только в Крыму. Обвинение в многочисленных томах все пыталось показать правильный и неправильный ислам. Это я называю исламофобией. Применение решения 2003 года как преюдициального - это не борьба со злом, это исламофобия, подлый бизнес спецслужб.
Человеческое достоинство превыше всех статусов, мнимых комфортов и реалий. Палец легко сломать, кулак - невозможно. Мы - часть из вас, а вы - часть из нас. Крымские татары - не предатели и не террористы. Необходимо освободить всех политзаключенных, в том числе и нас.
Все эти годы нас и наши семьи ни на минуту не оставили те, кто солидарен. Ваши письма становятся для нас глотком чистого воздуха», - говорит Мустафаев.
Он благодарит всех активистов, журналистов и сочувствующих за поддержку и заканчивает на этом свое выступление.
Начинается судебное заседание. Сегодня в зале около двадцати слушателей, включая консула Украины Тараса Малишевского. В ЮОВС работает адвокат Алексей Ладин. В КГВС Назим Шейхмамбетов и Сергей Легостов.
Первым с последним словом выступает Марлен Асанов.
Вот и подошли мы к финишной прямой. Хотелось бы тебе дать оценку всему тому, что нам пришлось пережить. Мне довелось увидеть, как расправляются с неугодными в России, гражданином которой мне пришлось стать по принуждению.
Вкратце расскажу о себе. В Крым мы переехали в 1988 году когда началось возвращение крымских татар на свою историческую родину. Здесь я был учителем, а впоследствии предпринимателем. Открыл кафе «салачик» и управлял им до своего ареста в 2017 году. В 2014 году Россия аннексировала Крым. Начались обыски и аресты, людей находили замученными до смерти», - говорит Асанов.
Зубаиров перебивает его и говорит, что если он будет уходить от темы дела, суд будет его останавливать. Асанов продолжает. Он говорит, что считает себя и всех остальных подсудимых невиновными и требует освободить их в зале суда. Тех, кто возбудил эти уголовные дела, наоборот, считает преступниками против человечества.
«Нам повесили статью 278 - захват власти. Кто в Крыму захватил власть? Это сделали спецслужбы России, Владимир Путин это давно признал. Крымские татары и мусульмане Крыма более 30 лет живут после возвращения из мест депортации, и с тех пор единственный теракт, который произошел там, произошел в Керчи. И сделали его не крымские татары. Так кто же здесь террорист?» - вопрошает Асанов.
Он цитирует книгу Лиона Фейхтвангера «Испанская баллада», но суд снова его останавливает.
Марлен Асанов продолжает цитировать книгу, суд останавливает его три раза подряд, он говорит суду, что это важно, но Зубаиров не хочет этого слышать.
«Не зря один из имамов сказал, что все мусульмане хотят жить в Халифате. Не надо вешать на халифат все грехи "исламского государства", появившегося недавно в Сирии».
В Крыму всего 13% крымскотатарского населения, триста тысяч человек. Как мы с таким численным составом захватили бы власть? Сегодня народная поддержка - наше главное доказательство. В России нет оправдательных приговоров по терроризму. Идет кампания против мусульман» - говорит Асанов.
В конце он зачитывает суру 5, аят 8.
«О те, которые уверовали! Будьте стойки ради Аллаха, свидетельствуя беспристрастно, и пусть ненависть людей не подтолкнет вас к несправедливости. Будьте справедливы, ибо это ближе к богобоязненности. Бойтесь Аллаха, ведь Аллах ведает о том, что вы совершаете».
