Судебное заседание №1. Первое заседание по делу Исмета Ибрагимова

Прокурор предлагает такой порядок обвинения: исследовать письменные материалы, в том числе заключения специалистов, допросить свидетелей стороны обвинения, потом свидетелей защиты и допросить подсудимого. Порядок принимают.

Начинают рассматривать письменные доказательства первого-второго тома:

• показания скрытых свидетелей;

• справки от врача-нарколога и от врача-психиатра, что Ибрагимов не состоит на учёте;

• справка, где указаны близкие родственники, место проживания и даны фотографии;

• ответ на запрос следователя и ответ за подписью главврача Шаренко, что Ибрагимов под диспансерным наблюдением от врача-нарколога не состоит;

• запрос начальником ФСБ в Крымскую республиканскую клиническую больницу, что на учёте не состоит;

• протокол задержания подозреваемого. С ним был адвокат Азаматов, от которого поступило заявление, что у Исмета есть гражданство Украины. Защитник просил, чтобы об этом сообщили в консульство Украины. По поводу задержания Ибрагимов в протоколе просит применить к нему четвёртую женевскую конвенцию и отказался от дачи показаний согласно ст. 51 Конституции РФ;

• копия паспорта и всех страниц. Паспорт гражданина РФ, заверен следователем, есть подписи и печати;

• справка, что к уголовной ответственности ранее не привлекался;

• характеристики на Ибрагимова: “За время проживания Ибрагимов зарекомендовал себя с посредственной стороны, общественный порядок не нарушает, в употреблении наркотических и алкогольных напитков не замечен, жалоб от соседей на непристойное поведение не поступало”;

• вторая характеристика на Ибрагимова: “За время пребывания в ПКУ, поощрений и дисциплинарных взысканий не имеет, состоит на учёте как лицо, изучающее и пропагандирующее или распространяющее экстремистскую идеологию. Требования администрации выполняет. Не является нарушителем правопорядка”;

• сведения о трудоустройстве — ответ на запрос из Пенсионного фонда РФ, были уплачены пенсионные взносы на 8,5 тысяч, а на других листах дело — ответ на запрос из Центра занятости населения, на регистрационном учёте или в поисках работы не состоял;

• комплексное заключение лингвистико-религиоведческая экспертиза по делу, проведённая в Казанским региональном центре экспертиз. Проведена по компакт-диску. Выводы включает в себя выводы из двух блоков: эксперта-лингвиста и религиоведа. Согласно выводам экспертов в переговорах на аудиозаписи “выявлены высказывания, косвенно направленные на вовлечение лиц в деятельность Хизб ут-Тахрир”, “не выявлены высказывания, содержащие неприязненное отношение к другим конфессиям и нациям, признаков разжигания вражды нет”, “содержатся лингвистические признаки иерархичности в группе” — два участника коммуникации говорят больше остальных, другие вовлечены в разговор меньше;

• заключение эксперта-религиоведа: в представленных аудиозаписи есть признаки, что Ибрагимов принадлежит партии Хизб ут-Тахрир — используются тезисы, характерные для идеологии организации, где ислам является единственно правильной идеологией, человек рассматривается соответственно его приверженности религии, цитируются фрагменты из идеологических источников Хизб ут-Тахрир. Характерно, что Ибрагимов использует организационные формы деятельности — халакаты — и проводит собрания, характерные для партии;

• заключение стационарной-психиатрической экспертизы, согласно которой объективно оценить психическое состояние Ибрагимова не представилось возможным, поэтому на представленные вопросы экспертов ответ не был получен.

В следующее судебное заседание прокурор вызовет два человека, пока не может сказать, кто это. “Кого смогу”, — говорит гособвинитель. Судьи выясняют организационные вопросы и в связи с тем, что переводчик в ближайшее время занят и не сможет попасть на процессы в предложенные дни, говорят, что “не могут ни под кого подстраиваться”. “Мы работаем каждый четверг”, — говорит Галкин.

Ближайшее заседание будет 22-го апреля, 13 мая в 14:00 и 20 мая в то же время.

Фото: Супруга и мама Исмета Ибрагимова

Выступает адвокат Азаматов:

— Вдобавок к сказанному моим подзащитным я считаю обвинение безосновательным, не основанным на законе. Я внимательно читал обвинительное заключение. Шаблонность уже не выдерживает никакой критики. Я не первый год работаю с этими делами. Уже неинтересно читать то, что написал следователь. И поражаешься тому, на что ссылается следователь, обвиняя моего подзащитного в этом деле — в действиях террористической направленности. Приведу примеры, в обвинительном заключении указано, что Ибрагимов участвовал в организации террористической организации. И следствие ссылается на нарушение федерального закона от 6 марта 2006 года №35 ФЗ “О противодействии терроризму”. Если мы внимательно прочитаем статью третью этого закона, там указано, что представляет собой терроризм и террористическая деятельность. Я не собираюсь сейчас читать закон, состав суда и гособвинитель прекрасно понимают, о чём речь. Но поэтому, согласно этому определению, мой подзащитный и не считает себя террористом, организатором и так далее. Терроризм с точки зрения федерального законодательства — идеология насилия и практика воздействия на принятие решений органами госвласти, связанного с устрашением населения и противоправных действий. Террористическая деятельность — более обширное понятие. Это организация, планирование, подготовка, финансирование террористических актов, подстрекательство к ним.

Но что такое террористический акт? Здесь тоже об этом говорится: совершение конкретных действий, которые причинили ущерб гражданам, что были жертвы, захватили заложников. Вот уже четвёртый год я не вижу подобного в обвинительном заключении. А что конкретно из этого закона нарушил мой подзащитный? Ну не написал почему-то следователь, поэтому подзащитный и не понимает, в чём его вина, почему он сидит на скамье подсудимых, если он изучал религию. Да, есть ссылка на решение Верховного суда. На мой взгляд, ваша честь, с момента, как приняли это решение, устарело это законодательство. На тот момент были другие предпосылки и принципы. Конечно, не вправе мы и я ставить под сомнение это решение, но делается ссылка на решение 2003 года.

Да, организация включена в список террористических, так как есть воинствующая идеология, и всё, нет ничего больше. И эту организацию ставят в один ряд с реальными террористическими организациями, как Талибан, Исламское государство, ИГИЛ (запрещены на территории РФ — Прим. авт.). Вот эти организации и их члены действительно террористы, потому что они причиняют вред людям, убивают мирных граждан, берут в заложники, занимаются контрабандой оружия и остальное. Но ничего подобного в обвинительном заключении нет. Я считаю необоснованным данное обвинение. Кроме того, он якобы распространял свои взгляды среди населения, обучал неустановленных лиц. Но где эти люди? Существуют ли они вообще, о которых пишет следствия? Я считаю, что это плохая работа следствия. они привыкли работать шаблонно, отправлять это в суды, и суды вынуждены сейчас тянуть этот воз вместе с гособвинителем. Суды должны, простите за выражение, разгребать это всё. Потому что следствию нужно показатели выполнять. И обидно, что, к сожалению, на суд и гособвинитель возлагают все эти тяжбы.

И каким образом один человек с неустановленными лицами пытался захватить власть? В Крыму или в Российской Федерации? Одному это невозможно сделать. В нашем современном мире это невозможно сделать, ну нереально. Не беру во внимание Билла Гейтса, Стива Джобса и Марка Цукерберга — они сами там придумали, и то не факт, что сами. Я считаю, что обвинение не обосновано. Я не могу согласиться с доводами гособвинителями. Если открыть дела по 205.5 в Крыму, вы увидите одни и те же формулировки. Следователи даже головы не ломают. Это хорошо, что у нас есть компьютерная техника, даже не надо переписывать вручную — скопировал и вставил.

Фото: Адвокат Айдер Азаматов

Прокурор дочитал обвинзаключение до конца. Судья спрашивает, понятно ли ему обвинение и признаёт ли себя виновным.

“Я не признаю и не понимаю, в чём меня обвиняют”, — передаёт слова Ибрагимова переводчик. В ответ на это судья говорит, что прокурор только что изложил суть обвинения. Гособвинитель повторяет, что его обвиняют в организации террористической ячейки и приготовления преступления, приискания соучастников преступления в действиях, направленных на захват власти и подрыв конституционного строя РФ.

“Они говорят, что я приглашал население Симферополя в организацию. Кто эти люди? Когда это было? Где они?” — говорит Ибрагимов через Салединова.

Судья спрашивает, таково ли его отношения к обвинению. Разрешают зачитать его письменное заключение, перевод снова доверяют Салединову, который переводит неточно и несколько раз оговаривается: “Если русские хотят, чтобы Россия руководила главенствующим… Если в Америка люди хотят, чтобы Америка руководила государством — это что, разве преступление?.. Если русские хотят, чтобы было русское государство, а американцы — американское, почему я не могу хотеть, чтобы было мусульманское государство? Если в мусульманских проповедях написано, что это желание мусульманина (хотеть всемирный халифат — Прим. авт.) — это разве преступление? Ислам — это не экстремизм и не терроризм”.

Далее переводчик снова оговаривается и переводит с последней фразы, подбирать слова ему помогает Азаматов:

— Религия ислама — религия справедливости, но мягкая. Разные террористические организации насильно принуждают людей проповедовать мусульманскую религию. Это идея, которая идёт против ислама и ему не соответствует. Обвинения против меня высосаны из пальца. Это дело — большая ошибка и неправда. Этому есть одна причина — политическая. До 2000 года террористических организаций не существовало, но после 2014 года крымских мусульман по одному-пятеро по 205 статье стали задерживать. Почему мусульман? Потому что в настоящее время кличку “террорист” стало очень легко применять. Вся эта работа имеет политическую подоплёку. Обвинение безосновательно. Считаю, что это только игра слов. Потому что в уголовном деле я не вижу своей вины. Я преступление не совершал и таких желаний у меня не было.

Так как я являюсь гражданином другого государства, уровень этого дела я считаю ничтожным. Мы, мусульмане Крыма, живём в Крыму. Никуда мы из Крыма не уедем и не переедем. Нас хотят выгнать из Крыма, имеют цель. Но наши предки, чтобы вернуться в Крым, заплатили большую цену, погибла половина населения крымских татар. Мы это не забываем. У нас нет желания оставить наши дома и земли. Религию ислама никто не может стереть из наших сердец. И я не понимаю, какое я совершил преступление, кому навредил? Почему то, что я получаю знания по своей религии, считается террористической деятельностью?

Ибрагимов закончил говорить.

Судебное заседание продолжается. Сначала гособвинитель зачитывает лист своего выступления, потом переводчик переводит.  По его словам, Ибрагимов является организаторов, вдохновителем ячейки, которую организовал не позднее чем 30 марта 2018 года. Вёл "антиконституционную деятельность, вовлекая в неё местных жителей". Проводил конспиративные собрания — так называемые халакаты. 

По версии обвинения, он подменял традиционные в исламе понятия, подстрекал мусульман к экстремистской деятельности, формировал негативное отношение к российскому государству. Местная ячейка имела высокую степень организованности, у каждого ученика была своя роль, соблюдалась конспиративность. Для приискания новых участников Ибрагимов пользовался агитационными навыками и распространял экстремистско-сепаратистских настроений среди местного населения. В ходе халакатов обсуждались призывы к тотальной исламизации, создания на территории России халифата, использования для этого джихада.

Из обвинительного заключения следует, что Ибрагимов, осознавая противоправность своей деятельности, обучал членов конспирации и противодействия правоохранительным органам, приглашал  всех к себе домой и там проводил халакаты. Там лица зачитывали фрагменты книги “Система ислама”: о существовании трёх противоборствующих идеологий — коммунизма, капитализма и Ислама. Говорили и о жизни человека должна строиться в соответствии с законами Аллаха, а государство должно руководствоваться исламской идеологий. 

В ходе занятий, где участники читали другие книги, обсуждали, какие особенности у исламской личности, высказывание пророка Мухаммеда, будет ли всемирное исламское государство, использовал свои агитационные, чтобы "приискать новых членов в запрещённую партию". 

30 марта 2018 года Ибрагимов провёл халакат, рассказал о деятельности Хизб ут-Тахрир и о существовании трёх противоборствующих между собой идеологий, о жизни человека, которая должна строиться в соответствии с законами Аллаха.

10 апреля 2018 года он вновь организовал занятие. Лица зачитывали отрывки из книги “Основы исламской нафсии”, обсуждали о неизбежности появления халифов в Исламе. По версии следствия, Ибрагимов следовал "противоправной деятельности", продолжая реализовывать с остальными неопределёнными следствием лицами, продолжал склонять людей, чтобы они "насильственно свергли власть". 

7 июля 2020 года Ибрагимова задержали. 

Фото: Исмет Ибрагимов

Выясняют личность подсудимого. О дате рождения говорит, что дату не помнит — “как в паспорте написано, так и есть”. Судья зачитывает: родился 25.01.1988, и спрашивает, соответствует ли это действительности. О месте рождения Исмет говорит то же самое: “Я не помню. Если в паспорте написано так, значит, так”. По материалам дела, он родился в Краснодарском крае.

Окончил 11 классов, женат, трое малолетних детей — трёх, шести и девяти лет. До задержания работал у частных лиц, занимался строительством. Ранее к уголовной ответственности не привлекался. Жил в пригороде Симферополя. Под стражей содержится с июля 2020 года. Материалы дела “прочитал”.

Состав суда — Галкин, Корсаков и Цибульник. Гособвинение поддерживает прокурор-советник юстиции Айдинов Сергей. Суд разъясняет, что можно заявить отвод суду, прокурору, секретарю, переводчику. И затем спрашивает, есть ли отвод суду. Ни у кого нет. “На сегодняшний момент нет, потом посмотрим”, — говорит Исмет через переводчика. Судья долго тараторит права подсудимого на русском, Салединов переводит всё сказанное лишь в одно предложение. 

Адвокат подавал письменные ходатайства, но на крымскотатарском языке. Адвокат озвучил их кратко и устно. Первое — о применении прав согласно четвертой женевской конвенции. Так как Ибрагимов — гражданин Украины, суд не вправе рассматривать данный процесс и преследование его считается незаконным и необоснованным. Азаматов ранее расписывал, по каким основаниям это так. Второе — о недопустимости содержания в “этом металлическом сооружении”, так как это нарушает статью третью Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и считается унизительным и оскорбляет честь, достоинство и деловую репутацию Ибрагимова. Третье — о протоколе судебного заседания. Ибрагимов просит его изготовить, но адвокат уже разъяснил, что позже подзащитному его выдадут.

В первом ходатайстве суд отказал, так как в ходе предварительного слушания объяснил, что уголовное дело подсудно настоящему суду. По второму ходатайству, в части освобождения из-под “помещения, огороженного, в котором он содержится”, суд снова отказал, потому что, по словам председательствующего Галкина, они не занимаются вопросами о порядке содержания подсудимого. Суд занимается только мерой пресечения, остальное — вопросы к администрации.

“Порядок содержащихся под стражей лиц регламентирован, мы этим не занимаемся”, — поясняет суд. Третье ходатайство суд удовлетворил. Он передаст Исмету копию заседания, которую переведут на крымскотатарский.

Перед заседанием корреспондент “Крымской солидарности” подал ходатайство на фотосъёмку. “Процесс открытый, принцип гласности нужно соблюдать”, — поясняет свою позицию защитник, отвечая на вопрос судьи, одобряет ли он ходатайство. Суд удовлетворяет ходатайство частично на съёмку в перерыве.

Разбираются, как будут переводить обвинение подсудимому. Азаматов говорит, что обвинительное заключение состоит из 68 страниц, и спрашивает, полностью или кратко будет зачитывать прокурор? Айдинов отвечает, что суть предъявленного обвинения меньше заключения — всего семь страниц. Объявляется перерыв, чтобы Азаматов согласовал позицию с Ибрагимовым, потому что все 68 страниц на русском, которые будут зачитывать подряд, могут быть ему непонятны.

Фото: Исмет Ибрагимов

Судебное заседание началось. Судья разъясняет регламент процесса и спрашивает, будут ли допрашиваться близкие родственницы. Адвокат Айдер Азаматов отвечает, что не планируется. С Исметом Ибрагимовым будет работать переводчик. Суд спрашивает, понимает ли он русский язык.

“Серьёзно не понимает. Нужно переводить с русского на крымскотатарский”, — говорит переводчик Хубедин Салединов. Устанавливают личность переводчика. “Он понимает меня и согласен, чтобы я переводил”, — передаёт слова подсудимого переводчик. Судья разъясняет права и обязанности Салединову.

Фото: Исмет Ибрагимов

Сегодня в Южном военном окружном суде слушается дело Исмета Ибрагимова из Симферополя, это первое заседание по существу. Сюда приехала супруга подсудимого Разие Мустафаева и мама Мелек Ибрагимова. Они ехали в Ростов больше полусуток и последний раз виделись с Исметом в июле, когда его взяли под стражу.

«Ради близкого человека любая дорогая легка», — поделилась Разие. — «Дети очень скучают, младшая по вечерам поднимает руки вверх и говорит: "Аллах, верни нам папу". И это маленький трехлетний ребенок такое говорит — чтобы папа-террорист вернулся. Сейчас девочки дома, младшая ждёт, что после заседания я вместе с папой приеду домой».

На вопрос, трудно ли приходит без Исмета, супруга и мама отвечают отрицательно: «Нам помогают: и родители, и другие жёны. Только Исмета не хватает, его отсутствие ощутимо». Разие говорит, что у неё отняли главного человека в жизни. Пришлось даже выучиться на права, чтобы ездить по городу с тремя детьми на машине, которая простаивала без Исмета, а не на автобусе. «Купить купил, а поездить не успел», — грустно говорит она.

Фото: Мама и супруга Исмета Ибрагимова