11 марта 2020 года в Бахчисарае прошли обыски сразу в нескольких домах крымских татар: Энвера Мустафаева, Амета Сулейманова, братьев Сейтумера и Османа Сейтумеровых, их дяди Рустема Сейтмеметова. Также обыск был проведён в доме экс-активиста «Крымской солидарности» Сейтумера Сейтумерова, который несколько лет назад вынужденно покинул Крым.
Энвера Мустафаева после опроса отпустили. Сейтумеру Сейтумерову (1988 г.р.) вменяют часть первую статьи 205.5 УК РФ, Амету Сулейманову (1984 г.р.), Рустему Сеитмеметову (1973 г.р.), Осману Сейтумерову (1992 г.р.) вменяют часть вторую статьи 205.5 УК РФ.
Сейтумеру Сейтумерову, находящемуся с 2018 за пределами Крыма, вменяют часть первую статьи 205.5 УК РФ.
12 марта 2020 года ходе первого заседания по избранию меры пресечения троих фигурантов дела Киевский районный суд оставил в СИЗО Симферополя до 10 мая 2020 года. По ходатайству следователя УФСБ в Крыму Грамашова судья Андрей Долгополов отправил Сулейманова Амета под домашний арест до 10 мая 2020 года из-за состояния здоровья.
В 2007 году после обследования в стационаре больницы города Бахчисарай ему был поставлен диагноз: артериальная недостаточность и митральная недостаточность. Была дана рекомендация о замене сердечного клапана. Он ежегодно проходил курс терапии и лечения в больнице имени Семашко в отделении ревматологии. Но в 2015 году его сняли с инвалидности из-за его отказа от операции в Москве, так как на протяжении всего периода он наблюдался и получал лечение от своего врача в Киеве. В последний раз он был в институте 21 марта 2019 года. Врач дал ещё на год отсрочку. И в марте 2020 года (Амет Сулейманов уже купил билеты на 18 марта) ему в плановом порядке должны были провести заключительную консультацию с хирургом касательно сроков протезирования сердечного клапана.
Из ограничений, которые установил суд для Амета Сулейманова: запрет общаться с посторонними, кроме сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных организаций, адвокатов, сотрудников ФСИН, запрет выходить за пределы двора. Раз с месяц в сопровождении сотрудников он может посещать врача для консультации. Ему был надет браслет для контроля его перемещения на придомовой территории и в доме.
Согласно материалам дела, обвиняемые не имели оружия, взрывчатки, боеприпасов, не планировали совершать террористический акт и не призывали других к осуществлению террористических действий.
Отсутствуют какие-либо доказательства свидетельствующие о попытке свержения конституционного строя Российской Федерации и захвата власти. Материалы дела содержат аудиозаписи, на которых зафиксировано, что осужденные вели дискуссии на религиозные и политические темы. Что фактически и явилось единственным доказательством совершения ими преступления террористического характера.
На сегодня в Крыму по подобным обвинениям арестовано, находится под следствием и осуждено уже около 70 человек. Количество людей, которых приговаривают к десятилетиям заключения, при том, что даже по версии следствия они не совершали, не готовили и не планировали никаких террористических актов будет только расти. Потому что арестов по этим обвинениям в Крыму с каждым годом всё больше.
По мнению правозащитного центра «Мемориал», который более 15 лет наблюдает за различными формами давления на мусульман в России, а после 2014 года и в Крыму, «государственная пропаганда использует и усугубляет бытовую исламофобию, сращивает ислам и терроризм в сознании обывателя. Гражданский контроль за такого рода преследованиями минимален, спецслужбы получают возможность многократно завышать показатели раскрываемости террористических преступлений (собственную полезность), манипулируют представлениями о террористической угрозе, подменяют реальную антитеррористическую борьбу имитационной. После появления ст. 205.5 в УК РФ «раскрытие» серийных дел о членстве в ХТ предельно упростилось, для достижения «высоких результатов» (десятки осуждённых) требуются минимальные усилия. В то же время, в последние годы именно антитеррористическими соображениями объясняется принятие законов, ограничивающих конституционные права граждан. Таким образом, антитеррористические имитации работают на упрочение субъектами власти властных полномочий.
Однако этим не исчерпывается политический мотив преследования мусульман в аннексированном Крыму. За 4 года аннексии Крым вошёл в тройку регионов с самыми масштабными преследованиями участников ХТ российскими властями. Целью российских силовиков стала исторически нелояльная группа — крымские татары (за редкими исключениями все фигуранты дел об участии в ХТ идентифицируют себя с этой национальностью). Упрочение власти в регионе достигается как арестами, так и десятками обысков в домах и мечетях», - говорится на сайте «Мемориала».
Данная волна преследований в России началась 14 февраля 2003 года, когда Верховный Суд, рассмотрев в закрытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Генерального прокурора РФ, признал террористическими 15 исламских организаций и запретил их деятельность на территории РФ. Одной из запрещенных организаций стала «Хизб ут-Тахрир». В мотивировочной части решения ВС РФ отсутствуют какие-либо данные о террористической деятельности «Хизб ут-Тахрир» - в соответствии с определением терроризма, данным в Уголовном Кодексе РФ и Федеральном Законе РФ «О борьбе с терроризмом» от 03.07.1998, что является очевидным основанием для признания этого решения необоснованным. Несмотря на то, что организация «Хизб ут-Тахрир» с момента создания (1953 год) не совершила ни одного теракта, в России она признана террористической, а её членов необоснованно судят как террористов.
Антиэкстремистское и антитеррористическое законодательство России последовательно превращается в репрессивный инструмент борьбы с инакомыслием и мирными собраниями. Первым обвиняемым по делу «Хизб ут-Тахрир» был гражданин Узбекистана Касымахунов Юсуп Салимахунович. Он был задержан 13 февраля 2004 г. в Москве.
